– Так о чем же все это? – спросил Села.
– По-моему, о том, что во всех людях есть что-то хорошее. Хотя ты придал притче новый поворот, так как спас ты самаритянина. Надеюсь, тебе не придется пожалеть об этом.
– А что это за книга?
– Это история народа, давно исчезнувшего, и Она – Слово Божие на все века.
– И она дарит тебе мир, Шэнноу?
– Нет, Она меня терзает.
– Она дает тебе силы?
– Нет, Она делает меня слабее.
– Так для чего ты ее читаешь?
– Потому что без Нее остается только бессмысленное существование в страданиях и скорби, завершающееся смертью. К чему бы мы стремились?
– К тому, чтобы быть счастливыми, Шэнноу. Растить детей, знать радость.
– В моей жизни было мало радости, Села. Но скоро настанет день, когда я снова ее вкушу.
– Благодаря твоему Богу?
– Нет… благодаря моей женщине.
Бетик лежал, ощущая натяжение швов и слабость – от потери крови, подумал он. Ему было непонятно, почему мальчик хотел его спасти и почему мужчина согласился. Но, как бы то ни было, он остался жив, и пока надо довольствоваться этим. От львиного рева его конь шарахнулся, и он успел сделать только один выстрел, когда зверь был уже в прыжке. Пуля только оцарапала льву бок, и тут же он вылетел из седла. Он не помнил, как вытащил нож, однако с кристальной ясностью помнил, как вдруг на серо-стальном мерине появился мужчина с безжалостными глазами. Он даже четко заметил, что наведенный на льва пистолет был адским.
И теперь, лежа под звездным куполом, Бетик без всякого труда нашел ответ: мужчина был одним из тех, кто несколько недель назад напал на Пирователей Кабрика, убив более восьмидесяти молодых воинов за одну ночь… А потому его согласие оставить Бетика в живых выглядело еще более странным.
Пока он размышлял над этим, к нему подошел мальчик, Села.
– Как твои раны?
– Ты хорошо их обработал. Они заживут.
– Я поставил вариться мясо. Отвар поспособствует обновлению твоей крови.
– Почему? Почему ты заботишься обо мне?
Села пожал плечами, предпочитая обойтись без объяснений.
– Я не участвовал в нападении на твое селение, – сказал Бетик. – Хотя это было только делом случая.
– В таком случае, исчадие, скажи мне, зачем им понадобилось истребить мое племя?
– Наши жрецы сумели бы ответить на этот вопрос лучше меня. Мы – избранники. Нам повелено населить земли, убивая каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, которые нам встретятся. Жрецы говорят, что так мы сбережем чистоту нашей веры.
– Как может младенец угрожать вашей вере?
– Не знаю. Нет, правда. Я не убил ни одного младенца, ни одного ребенка, хотя и видел, как их убивали. Спроси наших жрецов, если повстречаешься с ними.
– Такая жестокость выше моего понимания, – сказал Села.
– Мое имя – Бетик. А твое?
– Села.
– А твоего друга?
– Он Шэнноу, Громобой.
– Шэнноу… Я слышал это имя.
– Он велик душой и могучий воин. И убил многих ваших.
– А теперь охотятся на него.
– Ты?
– Нет, – сказал Бетик. – Но Владыка Аваддон объявил его нечистым, а это значит, что его должно сжечь. Зелоты уже в пути, а им дарованы особые силы. Они его найдут.
– И тогда, Бетик, он перебьет их.
Бетик улыбнулся.
– Он не Бог, Села. Зелоты с ним расправятся, как расправились со мной.
– На тебя охотятся?
– Мне надо поспать. Поговорим завтра.
Бетик пробудился на рассвете. Раны разболелись, прервав его тревожный сон. Вверху небо было ясным, и в нем кружила черная ворона, ныряя, выписывая петли. Он сел и вздрогнул от боли в швах на лице. Шэнноу не спал. Он сидел неподвижно, облитый светом зари, и читал обтянутую кожей книгу. Ее страницы блестели золотом по краям. Бетик заметил, что Шэнноу – весь напряжение, что его правая рука почти касается пистолета, лежащего рядом с ним на камне. Бетик еле удержался от улыбки – слишком в большую боль она ему обошлась бы!
– Ты рано просыпаешься, – сказал он, выпутывая ноги из одеяла.
Шэнноу неторопливо закрыл книгу и повернулся к нему. Его глаза встретились с глазами Бетика. Взгляд их был ледяным. Лицо Бетика ожесточилось.
– Я надеялся, – сказал Шэнноу глухо, – что ты умрешь ночью.
Бетик кивнул.
– Но прежде чем мы начнем обсуждать наши взгляды на это, может быть, ты захочешь узнать, что за нами наблюдают и что очень скоро на нас нападут?