Смена декораций в салоне. Актеры устремились к оружию и сунулись к амбразурам. В игру вступает порох, который так укорачивает жизнь человеческую. Снаружи раздается «бум», изнутри тоже «бум-бум»!
Это осада, мои хорошие! Вызывайте гинеколога! Думаю, речь не идет о моих виндзорских приятелях. Они ведь не были вооружены. Опять снаружи дернуло на букву «п». Я на слух определяю четыре выстрела. Витражи старого поместья разлетаются вдребезги.
Вернер что-то командует пилоту. Тот хватает из шкафа три рожка для автомата, сует их в карманы и выбегает, держа шприц под мышкой. Усекаю маневр. Наверняка имеется скрытый выход из крепости. Наш приятель хочет зайти осаждающим в тыл. Эльза тоже стреляет. Валькирия, достойная Вернера-Вагнера. Спокойствие у нее прямо олимпийское.
Бах-бах!
Бах-бах!
У меня одна забота: как бы избежать подарочка, что спутал бы мой каркас с тихой пристанью после утомительной дороги. Один такой как раз пролетел под носом! Второй в двух миллиметрах от виска, третий в сантиметре от сонной артерии, четвертый на расстоянии ноль, ноль, один от гипофиза и, наконец, пятая штучка (но не бетховенская) в метре ото лба. Какое ужасное время! Если бы я мог перейти на другую сторону улицы!
Однако тип, запеленавший меня, видимо, работал колбасником в Лионе и научился там перевязывать соотечественников. Снаружи спорадический всплеск эмоций, затем затишье, и вдруг Ватерлоо с Трафальгаром и Верденом. Усекаю, что это наш маленький друг пилот мстит за свой аппарат, павший на поле брани. Работает автоматом и гранатой. Армейский корпус в одном лице. Это длится не более трех минут, время, достаточное сварить яйцо, а затем полный стоп. Тип, у которого была раньше привилегия носить белый плащ поверх твидового костюма бежевого тона (не путать с джином без тоника) выходит, рыча что-то очень понятное по тону. Любимая Эльза швыряет хлопушку на стол и приближается ко мне.
— Попытка ваших сообщников провалилась, господин комиссар! — говорит она насмешливо.
Она хлещет меня по щекам с двух рук. Затем наклоняется и впивается в мои губы, кусая их.
— Черт побери, я пропишу вам лечение электрошоком, — говорю я ей, — ибо мне кажется у вас не все дома, моя дорогая. В вашей семье должно быть все садисты до четвертого колена!
И получаю право на новую серию оплеух. Она прерывается, так как появляется впечатляющий кортеж. По порядку: толстый и высокий лысый тип с острым черепом, Берюрье, Пино и несгоревший пилот сгоревшего вертолета.
Бывают же в жизни сюрпризы! Ну что тут скажешь, прекрасная маркиза? Таракан в супе!
— Привет, Толстый! — бросаю я лихо. — Вы что, со старой развалиной на рыбалку ходили?
— Поговори со мною, мама! — шумит в ответ Могучий, — об этой с… стране! Только выползли в лес с этим мертвым мешком дерьма, как навалилась банда ублюдков и взяла нас в плен!
Он бы рассказал мне подробности, да сеньор пилот, не любящий болтунов, отвешивает ему прикладом по хлеборезке. Толстый замолкает, чтобы выплюнуть пережеванное.
Сколько же бедняга принял в пасть в течение своей блистательной карьеры! Неудивительно, что наш красавчик не Ален Делон после всех этих оплеух, смазей и тычков!
Эльза и два ее приятеля устраивают совет, не переставая с трогательным единодушием держать нас на мушке. Их конференция не занимает много времени. Пять минут спустя мы оказываемся опять в подвале, посаженные на цепь, как злые собаки. Столько усилий, чтобы попасть туда же. Стоило ли стараться?
Пинюшет своим блеющим голоском точно выражает чувства всех:
— С меня вполне хватит!
Берю выплевывает остатки коренного зуба и взрывается.
— Если бы не твоя бредовая идея выбросить ту дохлятину, мы бы здесь не были, Сан-А! Для комиссара не больно-то шурупишь! Как подумаю, что нужно сдавать экзамены, чтобы иметь право делать закидоны в твоем жанре, благодарю покорно. Воистину, когда видишь тебя за работой, хочется изучить закон Курвуазье о погруженном в жидкость теле и принцип Архимеда впридачу! Если бы ты принес нам пукалки, мы бы заняли дом. Дождались бы возвращения вертолета, обезвредили бы оккупантов и заставили бы пилота отвезти нас в Ле Бурже без посадки.
— Да заткнись ты! — отвечаю я.
Мысленно я признаю его правоту и то, что заслуживаю хорошего тумака. Заставляя их заховать труп в лесу, я рассчитывал влопушить вновь прибывшим свою версию бегства Сан-Антонио! Это помогло бы завоевать их доверие и узнать побольше об этом странном деле.