Остальные предложения он просмотрел — среди них не оказалось ничего интересного, и он их выбросил. Они еще вчера с Шефером, пока не напились, успели обсудить, что, по каким критериям и в каких количествах Ромингер будет принимать — важно продолжать оставаться труднодостижимым, брать только самый эксклюзив или самую халяву. Вот он и выбрал один эксклюзив и одну халяву. Вообще говоря, это были первые серьезные действия Ромингера на ниве большого маркетинга — до сих пор у него были только стартовые, призовые и прошлогодние довольно жидкие спонсорские. На этом он успел реально заработать чуть меньше миллиона, это был его настоящий банковский счет, все остальные пока существовали в исключительно виртуальном виде. Авансы спонсорских на этот сезон еще не были перечислены, вот и получалось, что на бумаге он стоит около десяти миллионов, а в реале, в общем-то, пока что даже и не миллионер. Эти деньги, рекламные, изменят положение.
А миллионами, между прочим, надо управлять. Они не должны просто валяться на счетах — они должны работать. Отто мог пойти по одному из двух путей — заставить Тима нанять финанс-менеджера или брокера, который занимался бы инвестициями, или крутить дела самостоятельно. Зря он, что ли, уже почти получил МВА? А почему бы ему не играть на бирже? При мысли об очередной захватывающей игре его настроение резко улучшилось. Он начнет немедленно.
Не то чтобы Рене была в безумном восторге от своего нового статуса работающей студентки (К тому же, беременной работающей студентки!) За всю свою прошлую жизнь она привыкла сильно не перетруждаться, иметь довольно много свободного времени в своем распоряжении, не отказывать себе в удовольствии поспать днем или поболтаться по магазинам, а тут на тебе — каждый день до шести часов на работу! Уж не говоря о том, что она очень быстро уставала, видимо, из-за беременности, и все время боролась с приступами тошноты или даже оказывалась на грани обморока. Токсикоз мучил ее жестоко, еще она переживала страх выкидыша. Но, как ужасно она себя ни чувствовала, как тяжело ни давались ей эти дни — Рене все равно радовалась, что перестала быть бесполезной игрушкой, перышком на ветру, никчемным созданием. Теперь она вполне могла содержать себя сама, пусть без особой роскоши. И, конечно, зарплата каждые две недели приятно грела душу. Это были небольшие деньги, но она впервые в жизни зарабатывала их сама, и распоряжаться тоже могла ими вполне самостоятельно, ни у кого ничего не спрашивая. С первой же зарплаты в середине января она пошла и записалась на курсы вождения, будто ей мало было работы. Но она понимала, что ей нужно иметь машину, и нужно научиться водить как следует до рождения малыша. К тому же, теперь, когда она работала, ей все труднее было обходиться без своего средства передвижения — все время ездить на трамвае было долго, а на такси — дорого, к тому же, ее сильно укачивало. Особенно тяжело ей приходилось, если таксисты попадались славяне или арабы — эти ездили слишком быстро и резко, некоторые курили в машине, а она сейчас совершенно не могла переносить табачный дым.
Сама работа ей нравилась. Ну, то есть, ничего сложного в ней не было. Основная часть ее работы заключалась в товаросопроводительных документах. Их надо было перевести часть на немецкий, часть на французский и отправить по факсу в магазины — один в Цюрихе, второй в Лозанне. Переводить накладные было проще простого — не надо было даже так уж свободно владеть двумя языками, вполне достаточно было бы выучить несколько цветов и названий предметов одежды. Брюки черные, юбка красная, свитер белый, и все довольны. Иногда активизировалась переписка между Лукасом и отделом логистики в главном офисе или Юбером и маркетингом, дизайнерами и отделом продаж. Тут, конечно, цветами и названиями одежды было не обойтись, но Рене переводила с удовольствием — ей было приятно сознавать, что она справляется со своими обязанностями.
По вторникам, средам и четвергам работы было мало. Она выполняла свой объем работы максимум за два часа, а остальное время коротала, учась обращаться с компьютером и факсом. Зато в понедельник и пятницу накладные валили валом — факс не замолкал ни на минуту. Она не укладывалась в 4 часа, и в понедельник приезжала на работу не к двум, а к часу, благо, в понедельник в универе было только две пары, и она успевала. В пятницу было сложнее — в расписании было три пары, и Рене была вынуждена ловить такси, чтобы не опоздать на работу, и задерживаться по вечерам на полчаса или даже чуть больше.
Отношения с коллегами у нее сразу складывались хорошо, с Кристиной она подружилась, и девушки несколько раз ходили прогуляться по магазинам после работы.