— А чего это Рене так быстро убежала? Самое-то веселье только начиналось…
— Так вроде как смысл оставаться пропал, — лениво пояснила Макс, забираясь на него и прижимаясь к нему всем телом. — Любимый-то ушел.
— Ушел? — напрягся Артур. — Не понял. Какой любимый?
Макс не хотела говорить ему, ей самой все это сильно не нравилось, но Рене такая славная девочка, не хотелось бы, чтобы она попала в беду… Наверное, нужно сказать. Макс сдала подругу как стеклотару:
— Она запала на Отто Ромингера.
— Что?! — несколько секунд назад Артур думал уже только о том, что сейчас они снова займутся любовью, но, услышав это, он пришел в ужас. — Откуда ты знаешь?
— Она практически сама мне об этом сказала. Почти открытым текстом.
— Черт!!! — рявкнул Артур. — Этого я и боялся. Какого черта я ее вообще сюда притащил?!
— Действительно, почему?
— Потому что… — Артур чуть было не сказал правду, но вовремя прикусил язык. Рене так не хотела, чтобы кто-то знал, что с ней произошло, боялась, что «будут показывать пальцем». — Потому что она попала в неприятности. Но, похоже, она и здесь может вляпаться.
— Я ей сказала, чтобы она выкинула его из головы. Не похоже, чтобы она что-то поняла.
— Завтра я с ней поговорю сам.
— Балда, — необидно сказала Макс. — Что ты скажешь? Она тебя пошлет, и будет права.
— Она меня пошлет? Да пусть только попробует! Ей просто духу не хватит меня послать. А я скажу, что у него есть Клоэ. И что у них все очень серьезно.
Макс тяжело вздохнула. Клоэ есть, это верно, но то, что Отто положил глаз на Рене — тоже факт. Он так смотрел на нее… Интересно, Рене заметила?
— Я просил ее дать слово, что она не будет сближаться ни с кем из клуба, — по-идиотски изрек Артур, будто такое обещание можно было не только взять или дать, но и выполнить.
— Ха!
— Что?
— Арти, все-таки ты балда, — она улыбнулась и поцеловала его. — Нет, мой хороший. Вся надежда только на него. Он сам не будет с ней связываться.
«Я надеюсь», — добавила она про себя. И тут же усомнилась в этом — Отто смотрел на Рене слишком выразительно. Что перевесит — его чувство долга вкупе с железной волей, или спортивно-охотничий инстинкт?
— Отто, да, да! О, Боже!
Девушка извивалась под ним, и он ощущал ее удовольствие и ловил в нем привычный кайф. Для него было очень важно заставить партнершу кончить, а лучше — не один раз, а много, потому что без этого он не чувствовал, что по-настоящему овладел ею. Он привык быть лучшим, во всех сферах, в том числе и в этой. Да, его репутация отличного любовника была вполне заслужена. Помимо превосходных физических данных, чертовской выносливости и изобретательности, он умел чувствовать женщину. Он искренне не понимал, как мужики могут ловиться на такой примитивный женский трюк, как симуляция оргазма — ну как это можно симулировать? Он уже годам к пятнадцати отлично отличал правду от липы… и годам к семнадцати полностью избавился от липы.
Клоэ со стоном уронила голову на подушку, и он тоже позволил себе кончить. Он сегодня специально поставил ее раком, потому что он не хотел видеть ее лицо… и не хотел, чтобы она его видела. Сегодня произошло то, чего еще никогда не было с ним — он был с одной женщиной, представляя на ее месте другую. Он никак не мог выкинуть из головы Рене. Он занимался сексом с Клоэ, но видел вовсе не ее. Он видел темные волосы, разбросанные по подушке, приоткрытый в беззвучном крике яркий рот, он видел Рене Браун. От этого он завелся совершенно нереально и измотал Клоэ до изнеможения, и себя тоже. Вроде бы хорошо потрахался, должен бы удовлетвориться, но ничего подобного. Значит, отдохнет пару минут и пойдет на второй заход.
А голос разума не спал. Он смеялся. Отто Ромингер, который мог при желании заполучить любую самую офигенную девку, изнемогал от похоти по отношению к хорошей девушке — сестре товарища по клубу. Это смешно. И глупо. А еще — подло. Что он собирается с ней делать, когда переспит, а? Пожелает счастливого дня и отвалит? И не надо себя обманывать, что она в ответ скажет «Пока, как-нибудь увидимся». Нет, она начнет строить планы. И он в этих планах будет играть центральную роль, с которой наяву не справится. Пусть она думает, что у него есть Клоэ, он будет держаться от нее подальше, и все будет в порядке. Отто не любил и не умел копаться в себе, и подобными категориями не мыслил, но его трезвый, холодный ум говорил ему, что Рене Браун надо оставить в покое. Отто зарекся иметь дело с девушками, которые могли бы его полюбить. Рене могла, и вообще его интуиция, которой он привык доверять, говорила однозначно — нельзя!