— Ты как? В порядке?
Ответить она не успела, из глубины двора на большой скорости выскочил тот самый джип. У меня мелькнула мысль: «Вот почему я вас не засек». Я пошел навстречу и открыл огонь на ходу в лобовое стекло, но так, чтобы не задеть водителя, он был мне нужен невредимым. Я стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Но этого хватило: джип юзом затормозил и заглох. Водитель прижался к рулю и показывал только руки.
На ходу достал вторую обойму. Я специально выделил для них карманчик в сумке, чтобы долго не искать. Я раньше все смеялся над женщинами по поводу содержимого и порядка в их сумках. А вот теперь понял, что это действительно Бермудский треугольник, поэтому обоймы у меня лежали отдельно и всегда под рукой. Поменяв на ходу обойму, я подошел к водителю и приставил ствол к голове.
— Вы чьи? — жестко спросил я.
— Варлам нас послал.
— Что ему надо?
— Я правда не знаю. Сказал взять вас и привезти к нему за город.
— Кто такой Варлам?
— Вор в законе Варламов.
— Все ясно, забирай своих друзей и увози, понял?
— Да-да, все понял.
— Через пять минут чтобы вас тут не было, понял?
— Да.
— Вперед. И привет Варламу. Еще раз встанет у меня на пути — пристрелю как собаку. Мне плевать, кто он, так и передай.
Я осмотрелся и подошел к Вере.
— Испугалась, солнышко? — ласково спросил я.
— Нет, я знала, что ты рядом.
Когда мы пошли к машине, водитель затаскивал уже второго, а третий сам добрался. Мы только подходили к нашей машине, а джип уже выехал со двора.
— Знаешь, Алинка, я больше тебя испугалась. Я тебя такой никогда не видела, даже там.
— А там я такой и не была, там я была в шоке. Ну, сама представь, тут такая красавица ходит, а меня лишили моего «дружка», — уже весело сказал я.
— Какая еще красавица?
— Которая сейчас сидит рядом. Вот я бы ей вдул, по самые гланды. Был бы мой «дружок»…
— А ты и без «дружка» до гланд достаешь.
— У меня что, такой длинный язык? — мы захохотали.
Я делал так, чтобы Вера не думала о том, что случилось, и сам вел себя так, словно ничего не было. Хотя Веру все это навряд ли напугало. Мне порой кажется, что она вообще не умеет бояться, всю свою боязливость уже за девять лет израсходовала.
Когда уже выезжали со двора, дорогу нам неожиданно перегородил милицейский уазик.
— Во, блин, вояки.
— Не двигаться! Всем оставаться на местах! Выйти из машины, я сказал! — закричал лейтенант, направляя на нас автомат.
Тут же выскочили еще трое с автоматами, и все направили на нас.
— Лейтенант, ты уж определись, что нам делать?
— Я сказал молчать! Выйти из машины, руки на капот!
— Хорошо, выходим, — произнес я и открыл дверь, Вера последовала моему примеру. — В чем, собственно, дело, лейтенант? — начал я возмущаться.
Увидев двух девушек, они опешили, даже приопустили стволы.
— Кто еще есть в машине?
— Лейтенант, ты что, попутал что-то? Ты что кричишь? И вообще, по какому праву? — начал я заводиться.
— Колесников, проверь! — дал он команду одному из сержантов.
— Чисто, — проверил и доложил он. Только тогда они опустили стволы.
— Мы свободны?
— На этот адрес был вызов, перестрелка. Вы ничего не видели?
— Да что вы говорите! Какой ужас! — я сделал испуганное лицо. — Вы думаете, что это мы перестрелива… Как вы сказали, что было?
— Мамочки, Алина, я боюсь! Ты что, не поняла, тут стреляют! Вдруг они еще тут и снова стрелять начнут! Вы что нас держите? Убирайте машину! Вы хотите, чтобы и мы под пули попали? Какой ужас! — Вера кинулась в машину. — Алинка, поехали быстро!
Они озадаченно переглянулись.
— Слава, убери машину, пусть едут.
— «Да что вы говорите? Какой ужас!» А лицо-то какое испуганное сделала! — передразнила меня Вера, когда мы уже поехали дальше.