— Понятно, он думает, что его менты забрали. Хочу тебя огорчить: мы далеко не менты и таких как ты без суда и следствия можем раздавить. А что касается пришить тебе что-то, зачем шить? Ты же нас хотел похитить? Вот, похищение.
— Никого я не хотел.
Я обошел вокруг него и каблуком надавил под коленкой, он заорал.
— Ты, сука драная, я в рот тебя ебал, поняла? — он еще что-то говорил, долго.
Седой достал бутылку водки.
— Может выпьем, пока понос закончится? Вера, ты как?
— Немножко.
— Я пока не буду, а то точно башку отрежу… Заткнись, сука! — я начал заводиться.
Быстро прошел к столу, взял десантный нож, зашел к нему сзади, опять приподнял юбку, схватил его за подбородок и приподнял вверх, а коленом нажал промеж лопаток, он замолчал.
— А теперь послушай меня сюда, тварь. Я тебя не знал, но ты меня тронул. Посмотри на нее, видишь эту девушку? Это моя сестра, запомни ее! Помни, сука, если с нее хоть один волос упадет или ты ее пальцем тронешь, я тебе глотку перережу, вот так от уха и до уха.
Я приставил нож к левому уху и повел к правому, захватывая гортань. Я чуть касался его тела, а в одном месте специально сделал неглубокий порез. Я чувствовал его страх, он задрожал.
— А теперь вопрос — ответ. Если не будешь отвечать, я тебя тут и сейчас прирежу, потом отрежу твою безмозглую башку и отправлю на ваш воровской сходняк, чтобы знали, что бывает с шавками, которые не нюхают, на кого гавкают. Ты понял меня? — я отпустил его и отошел. — Вопрос: зачем мы тебе нужны?
— Да пошла ты!
Я пошел к нему, опять задрал голову и приставил нож:
— Знаешь что, а мне вообще плевать, зачем я тебе нужна была. Тебя нет, и нет проблем. Поверь, мне не жалко твоей жизни, мне жалко этого пола. Единственное, о чем я буду сожалеть, так это о моей блузке, так как я ее залью твоей поганой кровью. Прощай, увидимся в аду.
— Только не здесь! — закричал один из бойцов.
Я прижал нож, надавил на него и быстро резанул по горлу, он закричал:
— Скажу! Скажу! Все-все!
— Говори, — я отпустил и отошел.
Он рассказал все, начиная с Лома и заканчивая Рябининым.
— Он вам еще нужен? — спросил я.
— Нет.
— Мне тоже нет. Налей водки.
— А с ним что делать? — спросил боец.
— Вывезите в лес и пристрелите, — сказал Седой, подмигнув.
— Понял. Эй, парни! — позвал он.
Сверху спустились трое парней.
— Этого в расход, — парни сначала испугались, а потом, увидев, что им моргают, подыграли.
— Ну я же вам все сказал! За что? Ты же обещала мне!
— Что я обещала, я выполнила. Я тебя не убила. А дальше — уже не мое дело.
— Пошли, — его подхватили и поставили на ноги, одев мешок на голову, увели.
Я посмотрел на Веру, она смотрела на все с округлившимися глазами. Взял стакан и долил до половины.
— Как это все мерзко, так человека унижать, — я залпом выпил, взял нож, зачерпнул из банки тушенку и закусил.
— Я думал, ты его сейчас прямо здесь… — сказал один из оставшихся бойцов.
— Я что, дура? Блузку жалко. Я его обратной стороной ножа. Действует всегда. Сначала прикладываешь лезвие, чтобы он почувствовал, а потом быстро переворачиваешь и ведешь. Человек цепляется за жизнь до последнего. Так что пока ты доведешь до половины, все сдаются. Я, кстати, Алина, а это моя сестра Вера. Старшая сестра.
— Очень приятно, Александр.
Вера отвела меня в сторону и тихо спросила:
— А где тут туалет?
— Пойдем, я тоже не прочь.
— А его что, убьют?
— Нет, отвезут подальше и высадят. Зачем его убивать, он сломался. Видишь, Вера, какой я жестокий.
— Нет, ты даже знаешь, чтобы он сделал с нами, и все равно тебе его жалко. А мне вот их совсем не жалко. После всего я бы таких тварей давила.
— А ты, оказывается, маньячка. — посмотрел я на нее.
— Есть, у кого учиться.
Я посмотрел в зеркало, повертелся и поправил одежду, потом приблизил лицо и подтер пальцем размазанную тушь. Увидев, что Вера красит губы, дождался и взял у нее помаду. Вера удивленно наблюдала за мной.
— Что?
— Да так, первый раз вижу, что ты приводишь себя в порядок. Сама, без подсказок.
— Не знаю, как-то машинально, — я несколько приподнял лифчик, потом расстегнул блузку, подтянул бретельки и, застегнувшись, взбил грудь, как это делает Вера. — Знаешь, чего не хватает? Колготок или чулок.
Я еще повертелся и расстегнул еще одну пуговицу на блузке. Еще позавчера я бы, наверное, ни за что бы не одел такую прозрачную блузку. А сейчас она мне нравилась, нравился ее белоснежный цвет и даже то, что ткань совсем не скрывает бюстгальтер, такой же белоснежный и весь в кружевах, меня это совсем не смущало, а наоборот, придавало какой-то эйфории. Я попробовал поправить прическу, но ничего не получилось. Я распустил волосы, залез в Верину сумку, свою я не взял, достал массажную расческу и причесал их. Затем опять порылся в сумке и нашел заколку с бабочкой. Собрал их сзади и, расчесав челку, спустил ее на глаза. Посмотрел еще раз, фыркнул и снова распустил волос.