— Ну, какие есть. — Резюмировал Игорь, — было бы хуже, если б они получали удовольствие от вида крови, тогда ты не успевал голову поднимать.
— Да я и так, избытком свободного времени не страдаю в отличие от некоторых, — с улыбкой парировал майор, — у меня на участке практически каждый день либо мокруха, либо подрез.
— Тут уж, кто на что учился, — в свою очередь ответил Чернов и продолжил изучать заключение.
— Все равно жаль, — не скрывая сожаления, произнес Секерин, — я надеялся, что хоть какая-то, но появилась зацепка, а так опять ничего. Либо убийца вытер за собой все, либо был в перчатках.
Дочитав до конца документ, Игорь положил его на стол и спросил:
— Андрей, что будем дальше делать?
Ему было стыдно признаться, но за всю свою не очень долгую оперативную деятельность, у него не было практического опыта по расследованию убийств. Чернов принимал участие в работе следственных групп по выяснению причин авиакатастроф, поджогов военных объектов, гибели солдат в результате халатного обращения с оружием, но это все было другое. Эти происшествия не были спланированными преступлениями, поэтому обычно раскрывались они по горячим следам. Да и сама специфика его профессии требовала от него другого. В школе КГБ его учили выявлять шпионов, диверсантов, изменников Родины и многому другому, но только не искать убийц. В этой сфере все его знания ограничивались художественными книгами и детективными кинофильмами. Однако, как показала жизнь, опер на военном объекте, как военный врач на корабле, должен быть специалистом широкого профиля.
— Не знаю, что делать будешь ты, но городская прокуратура рассматривает, как основную версию этого преступления — убийство, связанное с профессиональной деятельностью жертвы. Поэтому, я думаю, в ближайшее время, они передадут материалы в военную прокуратуру. Следовательно, по истечению установленных сроков, и я передам свои документы военным.
— Жаль, — буркнул Чернов. — Я очень рассчитывал на твою помощь.
— Не расстраивайся, — хлопнул его по плечу Секерин, — Чем смогу помочь, помогу. Но пойми меня правильно, тянуть на себя одеяло тоже не хочу, мне лишний «глухарь» ни к чему. Знаешь, по статистике,70 процентов убийств раскрывается естественным путем, а здесь по существу и реальных следов никаких нет, и даже мотивы преступления не просматриваются.
— Ладно, спасибо на добром слове.
Чернов попрощался с Секериным и вышел из кабинета.
Через час подполковник Гуцул в своем кабинете знакомил Игоря со следователем военной прокуратуры майором юстиции Пархоменко Юрием Сергеевичем. Тот был человеком, как говорят, старой формации, по возрасту ему было далеко за сорок, редкие с проседью волосы были аккуратно зачесаны назад. Мятая, с короткими рукавами, местами засаленная военная форма, едва сходилась на него на животе, делая его немного похожим на Чарли Чаплина. У него были живые и умные глаза, но в тоже время, в его взгляде было что-то неуловимое, говорившее о том, что он уже устал от этой службы и не был настроен произвести сенсацию своим расследованием.
Игорь представился гостю. Рукопожатие следователя оказалось достаточно крепким для его маленькой, почти женской ладошки.
— Рад с Вами познакомиться, — доброжелательно начал следователь, — С утра я уже был в городской прокуратуре и, как мне сказали, там с Вами едва не столкнулись. Я уже в курсе, тех событий, что произошли у вас в гарнизоне, теперь хотелось бы услышать Ваши версии и предположения.
Игорь не обращая внимания на комбата, рассказал все, что узнал из беседы с Секериным по данному делу и даже высказал предположение о возможной связи этого убийства с убийством криминального авторитета.
— Ну, коллега, — засмеялся Пархоменко, — не будем заглядывать так далеко. Пока, предлагаю, для начала провести ревизию на складе, а потом пройдемся по его связям.
— Проверку склада мы планировали провести еще вчера, — вмешался в разговор Гуцул, — но именно это убийство и помешало ее провести.
— Ничего, проведем завтра, — произнес следователь, — Я лично осмотрю и пересчитаю все оружие.
— Вы что думаете, что на складе что-то похитили? — удивился комбат, — Это полностью исключено. Месяц назад Рубан, выйдя на службу после отпуска, принимал склад у Гордиенко. Тогда же провели квартальную ревизию. Ни одного замечания выявлено не было. Вот акт.
Он протянул следователю документ о последней проверке склада.
— Очень хорошо, — не глядя на него, ответил Пархоменко, — Пусть он у вас остается, а у меня есть постановление военного суда о проведении ревизии с сегодняшнего дня. Поэтому ничего со склада не выдавать и ничего не принимать в этот период.