Сумерки сгущались за окном, когда я наконец добрался до своего кабинета. Я валился с ног от усталости. Бекки ушла, а Пэтти стояла у стола с сумкой в руках. Мне хотелось позвонить Дженет, но я вспомнил о нашей стычке в зале суда. Где тот человек, который согласится пропустить рюмку за здравие победителя?
Я надел пальто и выключил свет, когда зазвонил телефон. Я кивком головы попросил Пэтти взять трубку.
— Это мистер Олгрен, — сказала она. — Он ждет тебя внизу.
Я почувствовал укол совести за то, что забыл о Томми. Мне следовало поговорить с ним, прежде чем отпустить, но я не сделал этого. Придется исправить положение.
— Скажи ему, что я спускаюсь.
— Марк. — Пэтти метнула в меня испуганный взгляд.
Я ощутил приближение опасности.
В трубке звучал счастливый голов Джеймса Олгрена, он забыл про обиды.
— Поздравляю! — крикнул он. — Я слышал результат по радио. Послушайте, я стою внизу, двери закрыты, люди разошлись. Я не могу понять, куда вы дели Томми.
— Он с одним из следователей, — как можно увереннее произнес я.
Пэтти уже названивала по другому телефону. Я понял, что что-то случилось.
— Почему бы вам не подняться? — предложил я Олгрену и повесил трубку.
— Где Джим? — сурово спросил я.
Пэтти говорила с кем-то по телефону и тут же передавала. Слушая, она одновременно говорила со мной.
— Его никто не видел после окончания заседания.
— Идиот, — бросил я.
Пэтти знала, о ком я говорю. Мы с ней обзвонили всех, кого вспомнили. Элиот ответил, что его клиент исчез сразу же после вынесения приговора.
Дверь с шумом распахнулась. Вместо ожидаемого мистера Олгрена на пороге стоял перепуганный Джим Льюис.
— Он здесь? — громко спросил Джим.
Куцые сведения нам удалось получить от тех, кто еще оставался в своих кабинетах. Других мы побеспокоили дома. Нам не удалось скрыть правду от Олгрена. Оказалось, Джим привел Томми наверх сразу после вынесения приговора. Он отлучился на секунду. Секретарша, которую мы разыскали, сообщила, что Томми пошел вниз, чтобы купить кока-колу. Никто ее не предупредил, что она должна присматривать за ним. Томми не вернулся, и она предположила, что он встретился с отцом или с Джимом.
Мы обыскали все закоулки опустевшего к тому времени здания. Я безуспешно пытался что-то предпринять.
К шести часам стало ясно, что Томми в здании нет.
Никто не знал и того, куда девался Остин Пейли.
Глава 18
Впервые за долгое время я вспомнил о Крисе Девисе, любовнике Остина, который пропал, как только стал представлять для него угрозу. Я уже успел забыть о его существовании, но теперь его исчезновение казалось предзнаменованием, предупреждением о том, на что мог решиться Остин в отчаянном положении.
У нас не было доказательств, что Остин похитил Томми, время шло, и уже не оставалось никаких сомнений в том, что они пропали вдвоем. Полиция прочесывала окрестности, те места, где мог объявиться Томми, но безрезультатно. Миссис Олгрен в отчаянии сидела дома у телефона. Я послал следователя — это был Джим Льюис, жаждавший искупить свою вину, — в офис Остина и к нему домой. Джим позвонил мне из дома Остина — я не спрашивал, как он проник внутрь, — и сказал, что там никого нет. Джим связался с друзьями Остина. К поискам подключились и другие следователи.
Прокуратура гудела как улей, несмотря на поздний час. Все были в сборе. Примчались Бекки, Дженет Маклэрен. Олгрены, должно быть, в панике позвонили ей. Дженет перехватила меня на пути в кабинет.
— Марк. — Она понизила голос.
На стуле сидел окаменевший от горя Джеймс Олгрен.
— Возможно, не все так плохо. Томми мог пойти с ним добровольно. Он чувствует свою вину, понимаешь? И он все еще любит Остина. Возможно, он хочет ему помочь.
— Я уже думал об этом. Но что стоят желания Томми по сравнению с намерениями Остина. Остин не любит Томми.
— А если он пытается уговорить Томми отказаться от показаний?
— Возможно, — сказал я, чтобы успокоить Дженет. У меня самого иллюзий не оставалось. Я вспомнил, как выглядел Остин в суде сегодня вечером. Судя по всему, он был охвачен неподдельным горем. Он был надломлен не только физически. Единственное объяснение похищения Томми, которое приходило на ум, — это сумасшествие Остина. Он, расчетливый, хладнокровный адвокат, обслуживающий элиту, не мог всерьез предположить, что кто-нибудь поверит новой версии, которую он выжмет из Томми. Остин знал, что ничего не выиграет от этого шального поступка. Надо было разгадать мотивы сумасшедшего.
От семи до половины восьмого, казалось, минула целая вечность. Кофе, который кто-то подсунул, булькал в желудке, я не мог вспомнить, когда я в последний раз ел.
Я сидел в кабинете, уставившись на телефон, прямой номер которого был известен немногим. Резкий звонок был сигналом того, что случилось нечто важное. Я схватил трубку, перевел дыхание и ответил.
— Я как дурак названиваю домой, — сказал мужской голос. — Поймешь по автоответчику.
Я так ждал, что услышу Остина Пейли, что сначала обознался. Только после нескольких слов я понял, что ошибся.
— Элиот?
— Могу тебе сказать, где он, Марк. Он хочет видеть тебя одного и прямо сейчас. Он не дает тебе времени на размышления.
Услышав мои переговоры, из приемной в кабинет поспешили люди.
— Не знаю, удастся ли прийти одному, — сказал я.
Элиот промолчал.
— Записывай адрес. — Он начал диктовать. — Это южный пригород, едешь по тридцать седьмой улице и…
— Я знаю, где это.
— Да, он так и сказал. Удачи, Марк.
— Элиот. Томми с ним? У него все в порядке?
Мне показалось, будто связь прервалась. Меня взбесила его нерешительность. Возможно, он молчал потому, что я задал два вопроса сразу, а в правовой школе учат этого не делать.
— Элиот!
— Да, — быстро ответил он и повесил трубку.
Я не один отправился к старому заброшенному дому в тупике. Со мной поехали двое полицейских, один из них специалист по переговорам с преступниками, который пытался за десять минут научить меня, как отвлечь внимание похитителя. Я не очень вникал в его слова. Его голос звучал фоном для моих мыслей.
Когда я понял, что Остин забрал Томми, я побледнел. Окажись Остин поблизости, я не задумываясь задушил бы его. Но ярость проходит. У меня было время, чтобы подумать. Я винил прежде всего самого себя, потому что бросил Томми, как только в нем отпала необходимость. Я позволил Остину добраться до него. Я вспомнил нерешительный взгляд Томми, когда он в зале суда в чем-то сомневался. Я велел ему положиться на меня, и мальчик мне поверил. Я преуспел на ниве лжедружбы. За последние месяцы я завоевал доверие Томми, но и предал его.