Из лежбища под корнями выбралась Маат. Она зевала и ежилась от утреннего холода, грея озябшие ладони под мышками. Ма-у-то (имя которого, Слава не долго думая, в первый же день знакомства, сократил до Мяу), как всегда не было видно, шлялся где-то по округе, до старлея долетали обрывки его мыслей. Щепа продолжал дрыхнуть. Слава негромко окликнул его. Ноль эмоций! Следующим воздействием, стала зеленая еловая шишка, треснувшая дружинника по репе. Щепа испуганно вскинул голову, захлопав спросонок глазами.
— Хорош харю давить, — сказал ему Слава. — Подъем! Давай, давай — ранняя птичка ловит червячка!
Щепа с неохотой поднялся и сел на бревне, зябко ежась и растирая затекшую, в разводах от еловых лап, щеку. Лицо его было мрачным и недовольным, но встретившись с добрым взглядом Славы, он не стал говорить про то, что думает о здешних местах и о собственном пребывании в оных, встал и повлекся в ближайшие кусты для оправки. Ранее старлей запретил ему ссать где вздумается — не меньше двадцати шагов от стоянки.
Когда он вернулся, уже горел костерок, а на поваленном стволе дерева были разложены остатки вчерашнего ужина — запеченная в глине рыба и клубни каких-то растений, собранных юной ведьмой, оказавшейся неплохим знатоком местной старательской кухни. Кроме того на самодельном вертеле жарился похожий на зайца зверек, которого вчера вечером добыл и освежевал Ма-у-то. Славе есть с утра не хотелось, но он знал, что в течение дня такой возможности не представится и следует подкрепить силы заранее.
Ели по скорому, время, отпущенное им на все про все, уже пошло. Завтрак запили безвкусной, похожей на дистиллят водой из соседнего родника. Земля здесь с глубины метр или два была выжжена "поземным огнем" — магической субстанцией уничтожающей всю органику. Оттого и вкус у воды такой, неживой.
Вовсю светало. Слава глянул на окрасившийся зарей восток — вот-вот взойдет солнце.
— Готовы? — преувеличенно бодро спросил он своих спутников и, получив утвердительные кивки, закинул за спину меч. — Хватайте тогда вещички и за мной! — и, не оглядываясь, пошел прочь.
Через бурелом приходилось пробираться с черепашьей скоростью. Слава шел впереди. Хотя слово "шел" вряд ли подходило для такого способа передвижения. Он в основном передвигался по стволам деревьев, осторожно перешагивая и перепрыгивая с одного поваленного ствола на другой, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, отводя руками лезшие в лицо еловые лапы. Кора деревьев была мокрая от дождя, скользкая, того и гляди сверзишься, вывихнешь себе что-нибудь, а то и сломаешь. Но на землю тоже лишний раз ступать не хотелось. А если приходилось все же, сперва тыкал палкой проверяя. Он знал, слой земли здесь тонкий. Гнилая, качается под ногами, как на болоте. Не приведи господь, провалишься в "подземный огонь" и кранты. Сзади бесшумно, как тень, скакала Маат. Щепа тащился следом, треща сломанными ветками и заметно отстав. Где был Ма-у-то, оставалось неясным. Но где-то рядом, это Слава знал точно. Он остановился, поджидая Щепу. Девушка, воспользовавшись перерывом, тут же присела отдохнуть на толстой ветке. Старлей огляделся. Хоть и знал, что "наводчики" так далеко почти никогда не залетают, но мало ли. Береженного бог бережет.
Чисто вроде. Небо после дождя совершенно разъяснилось — на таком фоне медузу видно издалека.
— Ты давай проворней копытами! — сказал он, приблизившемуся дружиннику — если по твоей милости из графика выбьемся…
— Из чего? — удивился тот. — Да ладно, господин рыцарь, чего вы! Попробуй за вами угнаться… Сами же говорили, осторожнее надо.
— Еще шкилять с километр, по такому вот ландшафту.
— Чему? — опять удивился Щепа незнакомым словам.
— По бурелому, дурило! А потом еще болото, и чем дальше, тем больше приглядываться надо. А то шуранет, одна шкурка останется! А то и ее не останется. Так что давай, кучерявый, приналяг!
— Да иду я, иду! Откуда вы только знаете все?
Бурелом, наконец, закончился, пошел чистый лес. Еще полчаса быстрой ходьбы и послышалось журчание воды. Правильно идем, с удовлетворением подумал Слава. Через минуту они вышли к берегу весело журчащей речушки и, свернув налево, пошли вдоль берега.