Но кто устроил засаду? Этот вопрос жег сердце младшего улима. Таинственный дэв? Но не мог же он в одиночку организовать такой бедлам! Или мог? Его волшебный меч настолько силен? Мысли Аши прервал шаман Пэху, подоспевший к месту схватки во главе второй части отряда.
Загнанные гракхи запалено дышали, вздымая лохматые бока. С желтых клыков слетали хлопья пены. Глядя на подкрепление, Аши с трудом подавил в себе желание, опять броситься в бой. Нет, лезть в слепую рубку на неведомого врага больше не следовало, так можно весь отряд потерять, а этого отец ему не простит. "Раз с той стороны волшба, значит и с нашей стороны волшбой надлежит ответить. Пусть уж Пэху расстарается! Хватит уже ему смотреть с укоризной да бородой трясти".
— Ну, допустим, толково придумано, — сказал Этт, с третьей попытки, наконец, раскурив свою маленькую, черную трубку. Уютно попыхивая, сделал пару затяжек и протянул трубку Славе. Рвать скалу амулетом "кипящего тумана"… такого даже с ведра чавы добрый человек не удумает… только макурту и может такое в голову прийти…
— А чего тут додумываться? — ухмыльнулся в ответ Слава, и, затянувшись, как говорится: в суровый моряцкий затяг, закашлялся. Местный табак представлял собой адскую смесь и дымил им один капитан. Ясно ведь, что при срабатывании амулета единомоментно образуется огромное количество перегретого пара… откуда этот пар берется, другой вопрос. Но будучи помещенным в замкнутый объем…
— Ты мне голову не морочь своими учеными разговорами! Замкнутый объем, понимаешь… капитан высунулся из-за камня и оглядел позиции. Это мы в замкнутом объеме! Сейчас Проклятые на приступ пойдут, чего делать-то будем? Мои обормоты уже половину стрел растратили, и это на десяток-то рыжих. То, что гончих засыпало, это, конечно, нам свезло! От них ни стрелами ни камнями не отобиться. Этих тварей хоть утыкай стрелами… Плохо, что шаман с ними! Уже камлает поди, гнида рыжая… Убить бы его! Так ведь не доберешься! — капитан сплюнул с досады. Чувствую, времени у нас только до темноты и осталось… ночью рыжие и твари их, как днем видят, в отличие от нас.
— Уходить надо! — Слава кивнул в сторону, образовавшегося после оползня, пролома — узкой расселины между скалами.
Этот разговор, словно сказка про белого бычка, продолжался уже полчаса. Слава предлагал уйти в провал, на что Этт вполне резонно возражал, мол, ночью в горах вообще лучше сидеть на месте, а уж лазить по щелям да скалам… сам не убьешься так рыжие об этом позаботятся.
— Долго еще будете воздух сотрясать пустой болтовней? — внезапно раздалось сзади.
Слава с капитаном обернулись как по команде. Девчонка, кто же еще. Подобралась неслышно и присела рядом, уставившись на них своими зелеными глазищами. Она успела одеться в чью-то мужскую рубаху, подпоясалась и теперь та сидела на ней чем-то вроде короткого платья. На ногах трехцветные акетские сапожки, которые как Слава успел узнать, сами подгонялись под нужный размер, сидели идеально, за что их и ценили. Волосы, Маат убрала назад и завязала ленточкой. Теперь она уже не выглядела бомжихой, скорей принцессой с какой-то непонятной целью загримированной под бомжиху.
— Тебе чего здесь надо, шмакодявка мелкая? — недружелюбно поинтересовался капитан. Я же сказал, держать ее под присмотром, а лучше и вовсе на привязи!
Теха, который мялся за спиной Маат, и которому, собственно и поручили за ней присматривать, виновато пожимал плечами и разводил руками. Физиономия его выражала крайнюю степень смущения, мол, я ей говорил, а она не слушает. Видно было, что он опасается спорить пусть с маленькой, но колдуньей. К тому же мальчишка изначально ей симпатизировал, похожа она была на какую-то толи родственницу, толи подружку.