Как, при таком образе жизни, она умудрилась не сломаться и не сойти с ума, Маат сама не очень понимала и не задумывалась над этим. Должно быть, помогла, воспитанная в монастыре, железная психика, способность подавлять эмоции, отсекать неприятные воспоминания, начиная каждый новый день, словно с чистого листа.
Спасли ее, если можно так выразиться, напавшие на деревню ракшасы. В это время, Маат находилась в выгребной яме, посаженная туда за то, что во время очередного сеанса любви, изловчившись, чуть было не откусила нос одному авторитетному старателю. Откусить не получилось, но некоторый урон красоте нанесла. Уняв кровь, старатель сперва хотел ее убить, но потом передумал, все ж таки ведьма была добычей главаря, как раз в это время отсутствующего. Поэтому, ее просто отлупили до полусмерти, связали и бросили в нужник. Там она имела все шансы утонуть в дерьме, но не утонула, зато получила возможность наслаждаться предсмертными воплями разрываемых живьем старателей. На нее саму ракшасы не обратили внимания — слишком много было кругом истекающей кровью добычи, чтобы интересоваться содержимым выгребной ямы.
Из нужника ведьму извлек Кенап, вернувшийся на следующий день из очередного похода за амулетами. Увидев, что осталось от товарищей, напуганные старатели принялись расспрашивать Маат, но девушка, отравленная ядовитыми миазмами, к тому времени уже ничего не соображала. Тогда они, не теряя времени, засобирались в дорогу. Зачем Кенап взял ее с собой, почему не убил и не бросил обратно в яму, Маат не знала. Возможно, привязался к ней той своеобразной привязанностью, какая возникает у палача к долго истязаемой им жертве. Он даже помыл ее, протащив несколько раз на веревке под мостом. Насильно кормил, не давая умереть с голоду. Зачем? Чтобы еще немного поразвлечься? Или просто хотел продлить ее мучения? Ответа на этот вопрос у Маат не было, она твердо знала лишь одно — смерть старателя от Славиной стрелы была слишком легкой. Встреться с ним ведьма, будучи без ошейника, Кенап со своими дружками умирал бы много дней, и каждый из этих дней встречал бы и провожал с мечтой о смерти.
"Интересное дело, — думала девушка, борясь с быстрым течением, — выходит кровожадные демоны гораздо лучше и милосердней иных людей? Ведь они не мудрствуя, просто разрывают человечка и пожирают его плоть, не подвергая лишним издевательствам и унижениям".
Из реки она выбралась замерзшая, но довольная, с крупной форелью в руках. Подманивать птиц и рыб любая ведьма умеет с детских лет, а мясо сухопутных тварей есть послушницам Ковена запрещено.
Попрыгав чтобы согреться и несколькими резкими, собачьими движениями стряхнув с себя воду, Маат натянула рубашку и уселась на вросшую в берег корягу. Ее отполированная водой поверхность вполне годилась в качестве разделочного стола. Девушка взяла заранее воткнутый в дерево ножичек и приготовилась чистить рыбу.
— Хм… — раздалось за спиной.
Маат вздрогнула и уронила ножичек в воду. Обернулась. Посреди кустов, там, где раньше был шалаш, стоял Слава и удивленно озирался. То, что было сводом шалаша, валялось вокруг него бесформенной кучей веток.
— Матерь Великая! — охнула Маат и поспешила к кустам. — Что ж ты наделал, волот пещерный?!
— Я что-то сломал? — смущенно поинтересовался Слава.
— Да так ничего… всего лишь наше укрытие, — девушка стояла, уперев руки в бока, вид у нее был донельзя возмущенный, — пустяки, если учесть, что Рыжие могут появиться в любой момент!
— Извини! Тут было так тесно… я только сел, а оно… давай помогу… — он осекся, внезапно сообразив, что совершенно гол, а юная ведьма с интересом его разглядывает. Слава почувствовал, как кровь прилила к щекам, даже кажется, пальцы ног поджались от стыда. Прикрывать причинное место уже было как-то поздно. Нелепая ситуация. Впрочем, интерес в глазах девушки был скорее медицинского свойства, без всякого иного подтекста. Подойдя к нему, она протянула руку и провела пальцами по груди.
— Гляди-ка, почти зажили! — сказано это было с таким удивлением, Что Слава, позабыв смущение, немедленно принялся себя осматривать. Все его тело: руки ноги, грудь, живот, да наверно и спина тоже, были покрыты сеткой свежезатянутых шрамов. Тут только он вспомнил все, что с ним произошло, до момента отключки. Вернее, то, что произошло позже, он тоже помнил, только относилось это уже не к реальному миру. Слава вспомнил, что говорил ему Синерг во время последнего появления. "Проводник, — так Синерг называл меч, — всегда должен быть при тебе! Только так ты сможешь выжить! Только так я смогу помочь тебе! Срать пойдешь, бери с собой! Трахаться будешь, чтоб рядышком лежал!"