Майор хмыкал, тихонько матерился, чесал затылок. Потом налил себе и мне чай, сдвинув в сторону бумаги, поставил на стол тарелку с сушками.
— Восхитительная история, — наконец буркнул он. — И тебя ведь проверяли этим, электронным телефоном? Да можешь не отвечать — проверяли, иначе тебя и в город бы не пустили…
— Проверяли, — кивнул я.
— Аура, она как отпечатки пальцев, — задумчиво сказал майор. — Только отпечатками давно никто не пользуется, аурой проще… может, и зря. Ох, как хорошо, что я ретроград…
Он взял телефон, набрал номер:
— Принесите мне личное дело Андреева Алексея. И дактилоскописта сюда, быстро.
Повесив трубку, пояснил:
— Не верю колдунам, и никогда не верил. Потому у всех наших сотрудников сняты отпечатки. Вот сейчас и узнаем, кто ты — Игорь или Лёха…
Пришёл сотрудник, положил на стол тощенькую папку. Майор дождался, пока он уйдёт, открыл, показал мне фотографию — ну точно, это я, несомненно, но на фото мне тридцать с небольшим, а сейчас под полтинник. Но, если верить Тихонову, фотография — годичной давности!
Чай допить не успели — пришёл дактилоскопист, быстро откатал у меня отпечатки — кажется, даже не удивился, что снимает их у человека, который пьёт чай с майором. Выпроводив спеца, Тихонов указал мне на раковину в углу кабинета — смыть краску, а сам взял листок:
— М-да… Ну тут и лупа не нужна. Одинаковые, сам вижу. Ну что, Алексей, добро пожаловать домой… Или Игорь, смотри уж сам, раз удостоверение выписали. Ох, огребут у меня наши колдуны…
— А может меняться аура? — спросил я, второй раз намыливая руки. В раковину стекала чёрная от краски вода.
— Утверждают, что нет, — сообщил майор. — Выходит, может — вопрос, отчего именно… — он опять потянулся было к телефону, но убрал руку: — Нет, с колдуном нашим поговорю потом. Водку будешь?
Я обернулся — Тихонов смотрел на меня, прищурившись.
— Нет.
— Ну да… И тогда ты её категорически не пил, терпеть не мог… А я б тяпнул, но нельзя, рабочий день ещё не закончился.
Я вытер руки замызганным вафельным полотенцем, вернулся к столу, сел. Майор откинулся на стул:
— Вот работка, а? То у нас тут трупы оживляют под самым носом, потом оповещение о странных колдунах, теперь вот ты, лет на десять постаревший, и с другой аурой… Рехнуться можно.
— А когда я пропал? — задал я один из беспокоивших меня вопросов. Их, на самом деле, много, но надо же с чего-то начинать.
— В апреле прошлого года, — Тихонов положил локти на стол. — Причём не было никаких предпосылок — просто не вышел на работу, и всё. Дома у тебя пусто, никто ничего не видел и не слышал.
Хм. Значит, и дом у меня был.
Видимо, поняв по моему виду, что надо «плясать от печки», майор начал рассказ.
Выходило, что я появился тут весной 2014-го, больше четырёх лет назад — пришёл к Гидрострою по направлению от станции Северные Ворота. Я припомнил инструктажи — да, есть такая, линия от неё идёт в направлении Колчино… Чёрт, опять это Колчино. Я как-то умудрился не только добраться до города, но и миновать промзону, в которой изгои тогда резвились весьма активно. При себе был карабин Мосина и скудный запас провианта. При проверке колдуны проблем в ауре не нашли, но кто я такой, откуда, как зовут — никакой информации, всё как стёрло. На вид — лет 30 с небольшим.
Недолго думая, нарекли меня без затей Алексеем Андреевым и предложили работу вахтёром в эконом-гостинице — не ахти какие деньги, но хоть что-то для начала. После того, как я вычислил вора, промышлявшего в окрестных домах, и взял его жёстко и в одиночку — предложили работу в силах безопасности Гидростроя, где я честно отпахал три года, до апреля 2017-го. Жил тихо, работал хорошо, близких друзей не завёл, с женщинами вроде встречался, но постоянной подруги не имел. Колдунам на лжи ни разу не попадался. Что со мной было раньше — так и не вспомнил, либо вспомнил, но не сказал никому.
Вот и всё, собственно.
В начале апреля прошлого года в один прекрасный день не вышел на смену. Взломали служебную квартиру в однушке-хрущёвке на улице Молодёжи — чисто, прибрано, никого нет. Ни записки, ни какой другой зацепки. Через КПП не выходил, в Вокзальном тоже не появлялся. Колдуны проверили след ауры — ничего не нашли, словно меня минимум дня три в квартире не было. В общем, вяло поискали месяцок — и записали в пропавшие без вести, в квартиру заселили другого сотрудника.
И вот теперь, год спустя — кстати, почти ровно год, пропал я в апреле и пришёл в Вокзальный тоже в апреле — я появляюсь с внешностью почти пятидесятилетнего и совсем другой аурой, ладно бы чужой — так вообще не внесённой в картотеку.