В принципе, в своём маленьком расследовании я сделал большой шаг вперёд — можно считать, что выходной прошёл не зря. Дополним это завтрашним рынком — лишних денег на покупки нет, но иногда можно увидеть многое, просто пройдя по торговым рядам. Знаю я это, знаю — опыт, мать его, он не уходит вместе с воспоминаниями…
Я потихоньку тянул пиво, грыз колбаски. Народ понемногу подтягивался, ввалилась очередная пара парней лет за 30, в пропотевших футболках и с пистолетами на поясах, и, обозрев зал, уверенно направилась к моему столику.
— Свободно, отец?
Я кивнул:
— Один отдыхаю.
— На рынок, што ли? — спросил один из парней, с короткой стрижкой и переломанным носом.
— Ну и туда заодно…
— С Вокзального?
Сказать? А почему нет. Морда у парня, конечно, такая, что ночью по темноте лучше не встречаться, но и у нас в Вокзальном таких навалом. Да и я нынче при стволе.
— Оттуда.
Стриженый уже подзывал официантку, и ответил мне второй, не то чтобы худощавый, но жилистый, с тонкими немодными усиками:
— Зря, считай, скатался. У вас в Вокзальном рынок тоже годный. И оружейка отличная.
— Ну тут я на казённом, — бросил я пробный шар — так, чисто проверить реакцию.
— Милиция, Патруль?
— Мобильники.
На лице парня появилось что-то вроде уважения — если не играл, конечно:
— Нормальная контора, — кивнул он. — Слабаков не держат. Кто у вас там сейчас старшим, Трифонов?
— Большаков, — не попал я в простенькую ловушку. Никакого Трифонова на Базе отродясь не было — а если и был, то давно, поскольку, по словам наших парней, Большаков возглавлял Базу лет восемь, не меньше.
— А, точно, Трифонов не у вас, — ничуть не смутился усатый. Официантка уже несла пиво, и он посторонился, чтобы дать ей поставить кружки на стол. Взял свою:
— Давай, отец, за солидарность служб… Я с сил самообороны, Андрюха вон — с милиции…
Стриженый Андрюха кивнул, поднимая свою кружку. Стукнулись, выпили.
Так, интересная деталь… Милиция, значит. О чём это говорит? О том, что в диалоге можно попытаться узнать и обо мне. Вопрос только — как подвести к этому разговор, не выдавая свой интерес.
И ещё одно. Дальнейшее имеет смысл, если он и правда из милиции. Мог соврать? Легко. Меня они проверили, а вот проверить их у меня возможности нет — в местных силах безопасности я никого, кроме Тихонова, не знаю.
А с чего я вдруг подумал, что он может врать? Вот не знаю. Шестое чувство? У меня его никогда особо не было.
Или… или просто не проявлялось?
Так или иначе — стоит держать ухо востро. Зная себя — меня не вышибет ни эта кружка, ни ещё одна, если только чего-то не подсыплют. Значит, надо не дать такой возможности… или, наоборот, дать её.
Я приподнял почти опустевшую кружку, ища взглядом официантку. Допил одним глотком. Хорошее пиво, жаль оставлять. И всё же хорошо платить заранее, не зря меня дёрнуло, ох не зря — кстати, а не со времён ли работы в милиции Гидростроя у меня эта «привычка»? Очень может быть. Если придётся уходить быстро — идеально, когда на хвосте нет заодно ещё и вышибалы…
А куда уходить, если что?
Да куда угодно. Планировку Гидростроя я худо-бедно представляю, где «моя» гостиница — знаю. Главное — надо проверить, готовы ли «собутыльники» выпустить меня из виду… Это по сути и будет ответ на главный вопрос.
А ещё один я задам прямо сейчас.
— Андрюх, ты ж с милиции. А Лёха Андреев не у вас работает? — как можно нейтральнее поинтересовался я, отпивая из новой кружки. — Опер. Года два его не видел. Вроде, он говорил, что в милиции, а может, что путаю…
На лице стриженого отразилась работа мысли:
— Не, отец, не помню такого. Сам понимаешь, у нас отделов много…
А вот теперь врёт. Точно врёт, колдуном не надо быть.
Гидрострой — город не самый большой, хоть и побольше Вокзального. Структуру служб типа милиции я худо-бедно представляю — там, реально, все друг друга знают. У нас Патруль может не знать всех мобильников, но зато сам Патруль ежедневно встречается на планёрке, и смены тасуются периодически — так что все отлично знают друг друга, и свалить на «отделов много» — полная лажа. Меня в лицо он вполне мог не узнать — к примеру, ребята перед дверьми здания милиции меня тоже не узнали — но имя-фамилию должен был хоть раз слышать, людей с дырявой памятью в такие службы не берут. Ну, не считая меня с моими «провалами в памяти» — но это отдельный разговор. Вон Тихонов, который со мной вместе работал, узнал меня моментально. Просто этот «Андрюха» нашёл прилично выглядящую отговорку — ладно бы сказал, что работает недавно, тогда была бы предпосылка. Но — не сказал.