Допрос в полевых условиях… Впрочем, места вокруг дикие, и в полукилометре от Стены или в десяти верстах — если разобраться, особой разницы нет.
Женщина отвела от меня взгляд, облизнула пересохшие губы. Посмотрела на Юрку:
— Пить дайте.
Голос хриплый, еле слышный. Скорее всего, давно без воды, а жара сегодня неслабая.
— Перебьёшься, — отрезал Юрка. — Сначала ответы. Ты кто, откуда?
— Люба, — прохрипела женщина, как-то странно посмотрев на меня. — Люба Лавинская. Из Колчино. Ехали в Бумажный. На нас напали. Больше не помню ничего…
— Расплывчато, — пробормотал колдун. — Но не врёт.
Да, колдуны ж умеют различать ложь… Правда, с одной поправкой: если человек сам верит в то, что говорит — это уже как бы и не ложь. Хотя, наверное, не в этом случае…
— Что хотели сделать изгои? — продолжал Юрка.
Женщина сглотнула, и мне стало её жаль. Ну, наверное, напарник прав — пусть ответит, чтобы хоть примерно понять, можно ли её освобождать… Хотя — не доппель. Для колдуньи старовата, явно довоенное время застала — значит, способностей к колдовству нет.
— Убить меня. Не заметно? — пленница скривилась, будто лимон съела.
— Почему с обрядом? Мне что, твою мать, все слова из тебя плоскачами вытаскивать? — начал звереть Юрка. — Я могу, плоскачи есть.
— Решили, что я ведьма, — едва слышно вымолвила женщина — и поникла. Плечи опустились, она, наверное, так и сползла бы по столбу, если бы не была к нему накрепко примотана.
— Правду говорит, — отчитался Андрюха.
— Забавно, — пробормотал напарник. — Найдёнов, вон у бандитов котелок с водой, дай ей глотнуть… Своей водой не надо пока поить.
Я поднял котелок, понюхал — ну да, вода. В ручье набрали, наверное — ну да лучше, чем ничего. Сбросов тут нет, вода проточная — должна быть худо-бедно питьевой. Поднёс к губам Любы — та стала жадно пить, давясь и обливаясь и косясь глазами на меня. Наконец дёрнула головой — хватит.
— Полегчало? — нейтрально поинтересовался Юрка. — Теперь расскажи, красавица, с чего они тебя за ведьму приняли?
— Не знаю, — ответила Люба. — Не помню. Вообще ничего не помню. Может, сказала им, что прокляну… Могла. Сказать точно могла. Язык мой — враг мой.
Напарник хохотнул, словно хрюкнул. Я тоже не удержался от улыбки. Вот уж действительно, молчание — золото. Впрочем, я не симпатичная баба и меня не брали в плен, так что чего уж говорить за других… А задним умом все сильны.
— А кто такой Лёшка? — не меняя интонаций, спросил Юрка.
— А это точно не он? — Люба опять посмотрела на меня. — Лёшка Андреев, из Гидростроя… только постаревший, мы с ним почти одногодки.
Теперь настала моя очередь удивляться. Хм… Гидрострой находится в правобережье, здешний город-форт, Вокзальный, имеет с ним тесные связи, но управление у каждого из фортов своё. Есть телефон и транспорт, так что данные обо мне там точно запрашивали, когда я тут впервые появился — все документы основаны на отпечатке ауры, она у каждого человека своя, как отпечатки пальцев. И если меня не нашлось в картотеках Гидростроя — значит, точно не я.
Но откуда ощущение, что я давно знаю эту Любу? Внутренняя энергетика? Это, как его там… химия? Ну тут и про любовь с первого взгляда говорить рановато — эта женщина мне никто.
— Не он, — заинтересованно протянул Юрка. — Смежник, что скажешь?
— Вранья не зафиксировал, — последовал ответ Андрея. — Аура нормальная. Это не колдунья.
— Естественно, она нашим колдунам в матери годится, — цинично сказал Юрка, и я успел заметить гримаску на лице Любы. Тактичностью Юрик, похоже, никогда особо не отличался — да и надо ли оно ему? Кисейных барышень тут нет, «золотой молодёжи» — тоже, люди живут, работают. А Юрка, как говорят, вообще постоянно лезет в пекло — удивительно, что дожил до своих 35, или сколько ему там, и жив до сих пор…
— Ребята, развяжите её, всю, кроме рук. Отведём в город, там разберутся… — распорядился напарник. — Мы своё дело сделали, пусть теперь у Каращука голова болит. И образец варева возьмите.
Олег Богданович Каращук — глава Управовской безопасности. Подчиняемся мы Большакову, из Базы патрульных сил, но База ходит под Управой. А подозрительных людей извне проверяет как раз безопасность — точно так же, как в своё время проверяли и меня.
— Где я вообще? — спросила женщина, пока мы разматывали верёвки.
— Вокзальный, — коротко сообщил Юрка. — Далеко ты забралась от своей деревни.