Она не даст ему насладиться своим страхом. Она перевела взгляд на дорогу, сосредотачиваясь на пути.
Он отстранился в последний момент. Глупый трюк, чтобы показать себя. Его все еще подстегивал Железный Крест, свисающий с груди. Если бы Яэль захотела, то смогла бы спихнуть его с мотоцикла, потянув за рукав куртки, и освежевать живьем на асфальте автобана.
Слева от нее — другая тень. Катсуо. Он тоже приближался. Но не улыбался. Губы были сильно сжаты. Звук мотоцикла агрессивен. Его не особо волновали правила.
Лука снова начал приближаться к ней, как раз предупреждая нападение Катсуо. Они зажали ее, как железными клещами. Крепко держали ее между шестеренками и шелушащейся резиной шин.
Опасно, глупо, опрометчиво. В словарном запасе Яэль не было слов, чтобы описать этот маневр. Любой поворот, любое резкое движение могло закончиться запутыванием двигателей, на трассе остались бы лишь жалкие останки участников. Тур закончился бы, даже не начавшись.
Яэль сосредоточила взгляд на белых линиях дороги. Если она продолжит ехать прямо, они потеряют к ней всякий интерес и отъедут.
Но тут рука, покрытая перчаткой, оказалась в поле зрения Яэль. Катсуо пытался взять ее за запястье, схватить руль. Он собирался направить ее мотоцикл на Луку и убрать двух своих самых опасных противников в самом начале тура, еще даже не покинув границ Германии.
Она не могла убрать его руку, иначе сама спровоцировала бы аварию. К тому же Лука все еще был близко, играя с судьбой. Забывая о приближающейся опасности.
Яэль сделала единственную возможную вещь.
Тормоза заскрипели от резкого нажатия на педаль: она буквально вдавила их в пол. Колеса под ней дрогнули, а пальцы Катсуо остались впереди. Японец не достал всего пару сантиметров до ее руля. Его рука теперь была направлена на Луку.
Ботинки Яэль задрожали, и она немного припустила тормоза. Ее мотоцикл елозил позади, а капли дождя ударялись о ее щеки, обжигая кожу. Она тряслась, мотоцикл трещал, Лука с Катсуо были уже далеко. Две удаляющиеся тени. Другие участники наступали на Яэль сзади, промчавшись мимо нее по одному и по два. Небо озарила молния, освещая противников. Большинство из них уже обогнали ее, скрываясь в тумане.
Яэль сжала зубы. Она должна собраться, сбросить с себя ошеломление, страх, забыть свое почти крушение. Нужно вернуться в форму.
Еще один Зюндапп замедлил свой ход. Остановился на одном с ней уровне.
Феликс даже не пытался соревноваться. Его взгляд был прикован к ней, полный беспокойства.
— Ты в порядке?
— В порядке, — сказала она. Так и было. Так и должно было быть. Она всего лишь испугалась. Постояла на краю смерти. За такую короткую жизнь с ней произошло слишком многое. Этот инцидент не должен был так ее взволновать, не должен был стать комком в ее горле. Потому что в этот раз она была хищником. Хищником, а не жертвой.
Никогда.
Дрожь еще не оставила Яэль, пальцы все еще тряслись, обхватывая ручки мотоцикла. Она вновь завела мотор и поехала. Подальше от брата Адель, ближе к победе.
КОНТРОЛЬНАЯ ТОЧКА, ПРАГА
КИЛОМЕТР 347
Вечером небо очистилось, шторм растаял под светом палящего солнца. Цветные облака захватили западный горизонт, как клешни. Испепеляя красный, натягивая ночь на оборванные шпили Праги.
Яэль смотрела на закат сквозь стекла окон контрольно-пропускного пункта. Она показала довольно хороший результат (два часа и сорок минут по официальным данным). Из Германии в Прагу лежал самый короткий из всех девяти отрезков соревнования, но гонка вымотала ее.
По ее коже бегали мурашки, проникая так глубоко, что даже языки горячего пламени ее души не могли добраться до них. Полупрозрачные локоны Адель свисали на глаза, такие же безвольные и поникшие, как и она после преодоления 347-ми километров сквозь мартовский шторм, пытаясь загладить ущерб, причиненный ей трюкаи Луки и Катсуо.
Гонка была жесткой. Они сжигали бензин на гладких автотрассах Европы, пролетая мимо причудливых деревушек, охраняемых молодыми представителями Гитлерюгенда, и пастбищ, полных мычащих коров.
Катсуо прибыл в Прагу первым. На считанные метры и секунды обогнав Луку. Их имена и показатели времени высветились на табло, написанные официальным руноподобным шрифтом. Яэль удалось добраться лишь до середины. Имя Адель Вулф высветилось девятым, между восьмым Ямато и десятым Ханом. Феликс плелся за ней двенадцатым. Следующий отрезок соревнований, от Праги до Рима, будет не менее тяжелым и выматывающим.