Что касается целей НАТО, я ее бы их подробно касаться не стал, так как к штабной и политической деятельности тогда отношения не имел.
К тому же сами авиаудары НАТО на ведение боевых действий югославских вооруженных сил против УЧК особо не влияли, ибо ограничивали, да и то редко, лишь применение бронетехники и авиации. Война же на Космете, где местность была довольно гористой, велась в основном пехотой, которой бронетехника, (танки и зенитные самоходные установки калибров 20 и 30 миллиметров), выделялись далеко не всегда. Авиация НАТО, и то по данным и с Запада, и из Белграда уничтожила всего несколько десятков единиц, а вовсе не 60 % бронетехники югославской армии, как самонадеянно заявлял американский генерал Уильям Кларк. Югославская армия, надо отдать ей должное, после первых потерь стала серьезнее относится к приказам о мерах маскировки. Здесь использовались и макеты, и маскировочные сети, и разжигание костров, а то и пожаров, и искусственное уменьшение теплового фона, в том числе доливанием водой чехлов и прочие меры, как оптической и тепловой, так и электронной защиты. Кроме того, авиация НАТО все же большую часть вылетов тратила на остальную часть Югославии, а на Космете ударам подвергались часто объекты административного (как, например, управление полиции или военный штаб в Приштине) или промышленного (как рудник Белашевец у Глоговца). При этом последний, где тогда стояла наша пехота, авиация НАТО бомбила не час, как было объявлено югославским радио, а почти 12 часов, что мы видели с позиций нашей роты.
Хотя ущерб Югославскому государству был нанесено немалый, на ход боевых действий против УЧК это не сильно отражалось.
Немногими повлияло на эти действия и бомбежки казарм, ибо войска были выведены из казарм еще перед началом бомбежек. Это же касается и уничтожения мостов в Сербии, в том числе на дорогах, ведущих на Космет, так как войска были передислоцированы заранее и разрушение мостов могло бы помешать Югославии лишь при обороне от наземного нападения НАТО, но не в ходе противопартизанской войны. На Космете, надо также заметить, далеко не все объекты инфраструктуры вообще бомбились, что, видимо, означало полную уверенность командования НАТО в скором размещении там своих войск.
Помимо всего этого авиаударам, прежде всего, подвергались войска, стоящие на границе, а они активную противопартизанскую деятельность не вели, а лишь предотвращали прорыв на Космет боевых групп УЧК из Албании и Македонии, как раз и поддерживаемых с воздуха НАТО.
Стоит тут отдать должное и пилотам югославских самолетов, которые, несмотря на недостаток запчастей к самолетам (эмбарго тут большой роли не играло) все-таки атаковали авиацию НАТО, многократно их превосходящую, а также нанесли несколько успешных наземных ударов по боевикам УЧК в ходе некоторых наших операций. Следует упомянуть и югославских зенитчиков, чьи дивизионы вели войну нередко самостоятельно, но все равно умудрялись сбивать самолеты противника, в том числе знаменитый, якобы неуязвимый и невидимый F-117, сбитый 27 марта 1999 года над Буджановцами
Вообще же, авиация НАТО не могла коренным образом влиять на борьбу югославских сил против УЧК, ни спасти ее от поражения, ни, тем более, обеспечить ей победу. По большому счету, исход этой войны зависел не от военных, а от дипломатов, и, возможно, и был предопределен, но эта уже отдельная тема.
В тоже время следует отметить, что у УЧК появились приборы для лазерной и радарной подсветки целей, которыми они (либо спецназовцы НАТО) на нас наводили авиацию. Много раз мы видели в приборы ночного видения светящиеся точки в домах как будто бы своей территории, а днем, при проверке, оказывалось, что речь идет о нежилых помещениях. Как раз перед бомбежкой здания рудника Белашевац, мы в течение нескольких дней наблюдали подобные факты, о чем нами сообщалось и командиру роты и непосредственно в штаб бригады.
Также мною лично было доложено командованию, как раз перед нашей майской операции на Обринье, о том, что нами были замечены ночью три вертолета, шедшие без слышимого шума со стороны границы. Мы тогда вели наблюдение в «ночник» за албанцами и просто изумились, увидев как три светящиеся точки пролетели над Глоговцем, а затем вертикально спустились одна за другой как раз в районе, где был размещен дивизион ПВО нашей бригады. Это меня, конечно, не удивило, так как я уже знал, как служат в этом дивизионе по рассказам Славы и Миши, которые до того как попали в нашу разведроту были с недельку в этом дивизионе. Правда, винить тут сербов нельзя, так как «идейным генератором» такого карьерного роста был еще один мой знакомый по отряду «Белые волки» русский доброволец «Боцман». У «Боцмана» был гениальный план — сбить самолет НАТО, поймать пилота и продать его «кому-нибудь» за миллион долларов. Правда, этой «идее» помешало то, что бойцы ПВО ничего сбивать особо то не хотели, и держали свои «Стрелы-2 «под ключом, дабы не вызвать на себя удар самолетов НАТО, а заодно не отвлекаться от забот по поимке домашней живности албанцев, как и «зачистке» оставленных ими домов, но в особенности огородов и дворов, где те имели обычай закапывать им нужные вещи (то есть «бунарити» от слова бунар-колодец, что было очень популярным занятием югославских войск на Косово и Метохии).