Видимо, она отдает неуловимый приказ, потому что мужчина рядом с ней вскидывает руку и шепчет слова. Земля перед Ричардом взрывается, именно там, где он чертил знаки, видимо, защитные.
Кевин Стаффорд не выглядит разочарованным. Наоборот, кивает удовлетворенно:
— Не зря учил. Только не забывай, что я знаю все твои приемы.
Генри не очень понимает, чего они хотят. Вожаки других стай уже рычат угрожающе, просто не хотят ввязываться в схватку колдунов. Но стоит им закончить, волки не дадут Скайлер что-то сделать.
Кевин делает короткие пассы, несколько слов — и на его лице появляется удивление. Ричард всё так же сидит на земле, скрестив ноги. Он спокоен. Джек за его спиной стоит на коленях, положив руки на плечи брата.
Генри внезапно понимает: то, что может показаться братской поддержкой, на самом деле объединение колдовства и духов.
Такому Кевин вряд ли учил.
Братья знали, что их ждет. Они подготовились.
Скайлер хищно улыбается, кладет руку на локоть Кевина. Генри помнит, что она шаманка… но что могут мстящая шаманка и купленный колдун? Они не росли вместе, не оттачивали способность вот так соединять силу.
Они не братья и не стоят друг за друга.
Ричард разводит руки в стороны, а потом резко хлопает, отрывисто выкрикивая одно слово. Кевин даже среагировать не успевает, просто валиться в траву. Генри принюхивается: жив, просто оглушен.
Волки рычат и подбираются ближе. Стая Ричарда тоже как будто встряхивается. Шерсть на загривках стоит дыбом, волчьи брюха прижимаются к земле. Стая Скайлер рычит в ответ, но не так уверенно. Кто из них пришел по своей воле, а кто — потому что так положено?
— Ты не права, — негромко говорит Ричард. — Волки — это право стаи.
Кажется, еще пара мгновений, и она будет повержена. Но внезапно Скайлер закрывает глаза, и Генри ощущает, как что-то меняется. Джек тоже встает. Он разводит руки в стороны и смотрит в упор на Скайлер.
Становится трудно дышать, даже свет как будто меркнет. Духи шелестят вокруг, схлестываются друг с другом. Слушают шепоты своих шаманов, чтобы ответить и подчиниться.
Посреди лесной поляны. Недалеко от городских огней.
Духи скручиваются тугими узлами, проникают под кожу и несутся по артериям вместе с кровью. Когда Генри кажется, что он больше не выдержит, всё внезапно отступает.
Он видит, как Скайлер падает на землю рядом со своим колдуном. Видит Ричарда уже на ногах и Джека рядом с ним.
На миг Генри берет гордость: его младшие братья! Один из них станет настоящим вожаком, а другой — уже мощный шаман.
Потом Генри замечает ужас на лице Джека. Он достаточно близко к братьям, чтобы расслышать слова Джека:
— Черт, Дик, она в Нижний мир сбежала!
— И… что это значит?
— Она там потеряется. Нельзя ее бросать.
— Джек! Не вздумай!
Но тот не слушает. Закрывает глаза, что-то шепчет, усаживаясь на землю. Ричард едва успевает подхватить брата, когда тот ложится и затихает.
Генри знает, Нижний мир — это царство духов. Туда могут путешествовать шаманы и главное, потом найти дорогу назад. Это искаженный мир, действующий по своим законам. Шаманы пытались его описать, но в итоге говорили, что «мир, где оживают древние мифы».
Генри не знает, у какой птицы Грома сейчас Джек ищет Скайлер. От каких духов отмахивается.
Волки вокруг начинают шевелиться. Другие вожаки занялись стаей Скайлер, кто-то человеком связывает еще бесчувственного Кевина. Скайлер кладут рядом с Джеком, и Ричард не отходит от него. Его стая рядом, в их тявканье слышно беспокойство.
Они волнуются за своего шамана.
Кто-то обращается в человека, Генри тоже. Он еще успеет потоптать лапами траву, а сейчас его заботит бледный напуганный Ричард и ровно дышащий, но не приходящий в себя Джек.
— Он там потерялся, — Ричард с отчаяньем смотрит на Генри. — Звуки бубна показывают шаманам, где земля, а он туда так пошел! Придурок.
— Позови его.
— Что?
— Ричард, если кто и может позвать Джека, так это ты.
Он не понимает, потом хмурится и придвигается к Джеку. Кладет ладони ему на грудь, наклоняется и внезапно начинает напевать мелодию без слов. С удивлением Генри узнает песню, которую пела ему мать в детстве. И его братьям, видимо, тоже.
Сначала ничего не происходит, но Ричард настойчиво продолжает. Пока веки Джека не приподнимаются. Он смотрит на Ричарда.
— Ох, придурошный ты брат! — Ричард порывисто обнимает Джека. — Не делай так больше.
— Дик, я не смог… она отвернулась от меня, ушла глубже… я не смог…
— Ты сделал всё, что мог, Джек. Не думай об этом.
Тело Скайлер лежит на земле. Ее грудь не вздымается от дыхания.
Раннее утро выдается мутным, облачным. Или так кажется Джеку, потому что он еще не ложился спать.
Он сидит на пожарной лестнице с большой чашкой крепкого кофе. Пьет его маленькими глотками и прислушивается к просыпающемуся городу. Где-то недалеко кричат подростки и сложно сказать, они радуются выходному дню или, наоборот, чем-то недовольны. Из ресторанчика за углом одуряюще пахнет, и Джек втягивает носом воздух, пытается распознать запах. Что-то острое, сильно переперченное.
Через окно на лестницу вылезает Ричард. Сонный, взъерошенный. Он не надел рубашку, так что на бледной коже выделяется уже побледневший след от ремня. Ричард ругается вполголоса из-за утренней прохлады и ныряет обратно в комнату. Достает кофту, натягивает ее и садится рядом с Джеком.
— Хочешь кофе? — предлагает Джек.
— Ой, нет, у тебя слишком сладкий. Ты вообще не ложился?
— Доделывал проект.
Джек скрывает зевок ладонью.
— Еще визитки, — уточняет Ричард.
— Брошюры.
— Вот видишь! Я же говорил, это так и работает. Делаешь одному, за ним приходит второй, третий. У тебя получается.
— Ага, а потом они идут ко мне как к шаману, и на сон времени остается очень мало!
Правда, Джек рад, что всё именно так. Ему нравится его жизнь. Он косится на окно:
— Кейт еще там?
— Ага, спит.
— Если она продолжит оставаться на ночь, мне лучше подыскать собственную квартирку.
— Только где-нибудь неподалеку.
— Конечно, иначе вы оба без меня пропадете!
Джек отпивает приторный кофе и думает о том, что отца выписывают из больницы, и надо бы съездить к ним с матерью. О том, что Генри уехал, но обещал вернуться с Коди через неделю-другую, когда закончит дела и уладит со школой. Интересно, Джек понравится племяннику? Может, он тоже будет любить лес так же, как сам Джек.
Только одна мысль так или иначе возвращается в голову Джека и наполняет его печалью.
Он не смог помочь Скайлер. Он не хотел, чтобы они умирала, только не так. Но она сама соскользнула в мир духов, в Нижний мир, когда поняла, что Джек намного сильнее нее. Она не ответила на его зов, она предпочла остаться. Ричард говорит, это ее решение. В такие моменты он тоже становится слегка печальным. Говорит, может, Скайлер просто не к кому было возвращаться.
Джеку кажется, что это он, как шаман, не смог кому-то помочь.
Как ни странно, успокаивают слова отца. В больнице, когда Джек остался с ним наедине, после рассказа о Скайлер, отец задумчиво сказал:
— Вы стали совсем взрослыми. Ричард может вести стаю и… может, мне пора прислушаться к нему. К новому пути. А тебе стоит прислушаться ко мне. У тебя еще будут неудачи, они неизбежны. Постарайся как шаман помочь тем, кому можешь. И не жалей о тех, кто этого не захотел. Пока жалеешь, многое упускаешь.
Джек думает, что он прав. Так что делает большой глоток кофе, но глаза всё равно слипаются. Снова зевая и уже не пытаясь этого скрыть, Джек кладет голову на плечо брата:
— Дик.
— Ммм?
— А мне татуировку сделаешь? Что-нибудь шаманское.