В восемь часов вечера Сваакер встретился с Джуди в ресторане на Сорок Шестой Западной улице, поздравил ее с колоссальным успехом и передал ей симпатичный желтый конвертик с тридцатью тысячами долларов, а также симпатичный зеленоватый конвертик с пятью тысячами долларов для Дугласа. После этого Сваакер сказал, что Руди Симпсон — отличный парень. В победе Руди заинтересованы многие серьезные люди. Он, Сваакер, ничуть не удивится, если на радостях, что Руди Симпсон победил, эти серьезные люди организуют еще один конвертик, тысяч так на десять… Джуди правильно поняла Сваакера и организовала для Руди великолепное интервью. А во всех остальных ее с Дугласом репортажах, вплоть до самого дня внеочередных выборов, Руди Симпсон был главной темой. Руди, ясное дело, победил, и Джуди Флинт получила очередной конвертик, а ликующий Эндрю Мерфи — восемь голосов из двенадцати на любом голосовании. При отсутствии «фарисеев» и подавляющем большинстве сторонников клана Мерфи все четыре нейтрала стали неизменно голосовать вместе с Эндрю. В горсовете наступила новая эпоха — Эпоха Мерфи.
Нил Мерфи, поблагодарив Сваакера, сказал ему, что клан Мерфи в долгу не останется. Они уже давно присматриваются к зятю Сваакера Питу. И в следующем году на майских выборах они обязательно введут его в горсовет. Сваакер от всей души поблагодарил Нила. И самого Сваакера, и Лиззи, и, конечно же, Урсулу теперешний статус Пита не устраивал. А вот член горсовета — это действительно фигура, не говоря уже об огромных финансовых возможностях!
Дуглас львиную долю своего первого «гонорара» потратил на подарок Мишель, созидательнице своего успеха. Он подарил ей изумрудные серьги и изумрудный кулон. Даже циничная Джуди это одобрила. По крайней мере, Дуглас воспринял как одобрение ее высказывание по этому поводу: «Давай-давай, Дуглас! Бабы ведь дуры не потому, что дуры, а потому, что бабы!»
Мишель заранее предупредила и Валентину, и Джонни о времени выхода репортажей. Они с огромным удовольствием посмотрели оба выпуска шестичасовых новостей, а Джонни даже сделал для себя запись «на добрую память». Владимир, кроме футбольных, бейсбольных и баскетбольных матчей, смотрел только Восьмой канал, который был в городе оплотом республиканцев и в особенности Президента Трампа. Поэтому оба блестящих репортажа Джуди и Дугласа на Девятнадцатом канале Владимир не видел, и в понедельник, как обычно, пришел в бар на Двадцать Девятой Западной улице, чтобы получить от «капитана» Билли свои сто долларов. Билли, увидев Владимира в дверях, налился кровью и заорал: «Ты предатель! Ты всех нас продал этому поганому журналюге за тридцать сребреников! Привел его сюда и уговорил меня его завербовать! Пошел вон отсюда!». Рассвирепевший Владимир бросился на него с криком «Ах ты, сука!», но один из «сержантов» подставил ему подножку, и он растянулся на полу беспомощной четырехсотфунтовой тушей. Билли, «сержанты», бармен и двое официантов совместными усилиями выкинули его из бара прямо на тротуар. Билли сказал Владимиру, что он исключен из организации и внесен в черный список. Теперь его не примет в свою организацию ни один участок не только нашего округа, но и всей страны. И он может навсегда забыть о политической карьере. Республиканской партии такие, как он, не нужны! А бармен добавил, что если Владимир еще раз появится в его заведении, он сдаст его как безработного хулигана и дебошира своему двоюродному брату, лейтенанту полиции Миллеру. А уж лейтенант Миллер и не таких, как Владимир, обламывал! Так печально закончилось для дебильного Владимира его возвращение в Большую Политику.
Но Билли за это бог наказал. Во вторник окружной прокурор арестовал и его. На процессе широко использовались оба репортажа Джуди Флинт и Дугласа Сэвиджа. Было опрошено более семидесяти свидетелей. Говард Белл получил двенадцать лет, что в его возрасте было все равно что пожизненное заключение, а бывший «капитан» Билли — пять лет. Когда это стало известно, Джуди сказала Дугласу: «А вот твой дед посадил бы еще и половину республиканского окружного комитета, всех капитанов и еще нескольких сержантов. Чувствуешь разницу?»