- Их было много? - шепотом спросила Ольга. По хребту холодными бусинками покатился страх.
- Да, много. В последние пять лет, как минимум, ежегодно в каждой деревне пропадают или умирают при странных обстоятельствах пять - десять человек. Немало для населенных пунктов с численностью от силы человек в двести-триста...
- Случаи смерти чем-то схожи?
- Сначала часто попадались смерти от переохлаждения. Это уже само по себе странно, потому что местные жители прекрасно умеют выживать под открытым небом. Они ведь все в той или иной степени пастухи... Особенно странным это выглядит летом, когда замерзнуть насмерть ночью просто невозможно, даже городской неженка максимум слегка простудился бы. Потом стали попадаться вообще очень странные трупы. Полностью обескровленные, понимаешь? Европейцы бы завели разговоры о вампирах.
- И следы укусов на шеях?..
- Нет, - усмехнулся Бьёрн, - не так все карикатурно. Я сам не видел ни одного такого тела, но мне говорили, что выглядели они так, будто кровь была вытянута через поры кожи.
Ольгу передернуло.
- Да, жутко. Но на самом деле число найденных странных трупов не так велико, как число необъяснимых исчезновений. Именно поэтому у меня из головы не выходит то, как Анна пропала из закрытого домика. А что, если этим существам нужна человеческая кровь? Кого-то они опустошают сразу, а кого-то - забирают, так сказать, про запас. Звучит как полный бред, но... - Бьёрн замолчал и провел рукой по лицу.
- Понимаю... А тот красный камень? Он так и остался у тебя?
- Да, хранится в надежном месте. Ты ведь понимаешь - я постоянно думаю о том, как бы пробраться на ту сторону и поискать Анну там. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что прошло уже два года, и шансов найти ее живой все равно мало.
- Вы никогда не предпринимали попыток пройти туда?
- Нет. Поскольку у меня есть только один ключ, я не хотел рисковать понапрасну. А теперь... Ты нашла еще один... - Бьёрн вдруг со странным, просящим выражением заглянул ей в глаза.
- Конечно, я отдам его тебе, - сказала Ольга, вытащила из кармана камень и протянула Бьёрну. Он почтительно принял камень и опустил в нагрудный карман рубашки.
- Вот еще что, - вспомнила Ольга, - когда я поднимала камешек у маяка, я уколола палец о какой-то осколок то ли стекла, то ли прозрачного камня. На нем осталась капля моей крови. Как думаешь, это что-то означает?
- Не знаю, - медленно проговорил Бьёрн, - но я бы не удивился, особенно если вспомнить о способах умерщвления людей. Маяки - совершенно непостижимая вещь. Хорошо, что простым туристам не дано видеть их. А то тут такое началось бы...
- А чем они опасны, если у тебя нет при себе камешка?
- Это тоже лишь мои предположения. Но я думаю, что прикосновение к оси маяка каким-то образом связывает тебя с ним. Ты можешь вдруг оказаться возле него, хотя только что, казалось, был совсем в другом месте, и не помнить, как добрался до маяка. Со мной такое было однажды. Только первым я нашел не этот маяк, а другой, и, как истинный исследователь-энтузиаст, ухватился за торчащую палку, чтобы вытащить ее и поближе рассмотреть вырезанные на ней знаки. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что у меня не хватает сил, чтобы вытащить деревяшку из кучки камней. К тому же деревянная палка оказалась такой горячей, что я не мог ее как следует ухватить. Поэтому я счел за благо и не пытаться больше ее тянуть. А примерно через неделю, когда я шел вдоль Реки, я вдруг потерял ориентацию в пространстве и каким-то образом очутился возле того маяка. Все, что я помню - это как в ясный безоблачный день по земле вокруг меня заскользили тени, как бывает, когда небольшие облака набегают на солнце...
Ольга даже приподнялась на камне. - Что? - она почувствовала, как задрожали руки.
Бьёрн удивленно посмотрел на нее.
- Полосы света и тени, - сказал он задумчиво. - Я попадал в полосу тени и чувствовал холод и сырость, как ночью, перед самым рассветом. Потом я как будто куда-то провалился и очнулся возле маяка.
- Ты описал то, что произошло со мной сегодня, - Ольга сама испугалась звучания своего голоса. Бьёрн отчетливо вздрогнул.
- Со мной это уже происходило дома, в моем городе. Отчасти поэтому я и приехала сюда - надеялась, что здесь оно меня не найдет. А получается, что я приехала в самое его логово? - в голосе Ольги треснувшим медным колокольчиком звякнуло отчаяние.
Бьёрн молча уставился на нее. Ольга поежилась - таким тяжелым был его взгляд, такая обреченность читалась в движениях опустившихся уголков губ.
- Так об этом ты хотела и боялась мне рассказать... - еле слышно проговорил он.
- Именно, - сказала Ольга. Отступать было некуда, и она начала повествование об узловатой веревочке событий, которая привела ее сюда, на этот камень, к этому костру.
Бьёрн слушал молча, выражение лица его не менялось, разве что при упоминании о женщине в черном плаще он поднял брови, хотел что-то сказать, но промолчал. Ольга закончила повествование рассказом о том, как на дороге на нее налетели тени, и как она почти провалилась куда-то, но очнулась на пыльной дороге под палящим солнцем.
- Получается, что в прошлый раз меня вытащила та женщина, а в этот раз - ты, - подытожила она. - А как это выглядело со стороны?
- Я просто увидел тебя лежащей на земле, - пожал плечами Бьёрн. - Так что ниоткуда я тебя не вытаскивал, никаких теней не видел. Либо ты вырвалась сама, либо на помощь подоспел кто-то еще.
- Я видела, что слова о той женщине тебя насторожили. Ты знаешь что-то о ней?
- Я могу только предполагать, - Бьёрн снова пожал плечами. - Понимаешь, мы с Васькой, хоть и служим в патруле уже два года, знаем о происходящем ненамного больше, чем ты. Те, кто владеет информацией, не спешат делиться ею с нами, простыми исполнителями. Их цели нам не ясны, и я подозреваю, что мы - просто их инструменты, орудия, не более. У нас не должно быть своих оценок, суждений о происходящем, мы лишь выполняем их волю. Поэтому мы не должны видеть всю картину целиком - а вдруг нам не понравится наша роль, и мы захотим от нее отказаться...
- Значит, ваша роль важна в этой игре.
- Еще бы, - Бьёрн уставился на костер, потом решительно поднял голову и посмотрел Ольге прямо в глаза. - Что ты видишь?
- Твои глаза светятся в темноте, - шепотом сказала Ольга. - Как у зверей.
- Вот именно, - Бьёрн кивнул. - Если внимательно посмотришь в глаза Василию, увидишь то же самое. Я думаю, мы принадлежим к особому... подвиду, если можно так выразиться, человеческого рода, и благодаря таким свойствам наших глаз мы можем видеть пришельцев из миров по ту сторону. Некие существа - и та женщина, как я полагаю, из их числа - разыскивают таких, как мы, и отправляют на охрану граничных областей.
- Но причем тогда тут я? - растерялась Ольга. Бьёрн сочувственно глянул на нее.
- А ты никогда не смотрела в глаза своему отражению в зеркале в полумраке?
Ольга тихо ахнула.
Долину накрыла темнота. Шум Реки стал звучать чуть приглушенно, будто поток воды накрыли одеялом. Костер начал затухать, и Бьёрн подкинул в него обрезков досок. Пламя затрещало и снова рванулось к черному небу, посылая навстречу звездам их крошечных недолговечных сестер.
Ольга уже продолжительное время молчала и, подперев рукой голову, смотрела в огонь. Услышанное и осознанное боролись в голове со здравым смыслом и привычной картиной мира и с трудом, неся потери, рождая лавины новых вопросов, отвоевывали себе место в сознании. Наконец Ольга нарушила молчание.
- Кто они? - голос ее звучал глухо и незнакомо. - Те, кто назначил вас в патрульные.
- Я точно не знаю, - отозвался Бьёрн. - Я могу сказать только, что последовательность событий, которая привела меня сюда, совершенно точно не является обычной для типичного шведского студента. История Василия - вообще сказочный сюжет. Он ведь рассказал о себе? - Ольга кивнула. - Такое ощущение, что он не тот, кем кажется, верно?.. А между тем всю информацию, полученную от него, я тщательно проверил. Он и в самом деле еще два года назад был практически неграмотным, сильно пьющим местным хулиганом. И красных зрачков никто у него никогда не замечал.