Больше ничего вспомнить не удалось. От усилий разболелась голова, перед глазами плавали светящиеся круги. Ольга выпила остывший кофе и заварила еще порцию. Надо было принимать решение - а что делать дальше? В конце концов, она только что без внятных причин уволилась с хорошей, престижной и достаточно неплохо оплачиваемой работы. Найти другую подобную будет ох как непросто... И зачем она это сделала? - а кто бы знал. В этом-то и состоит очередная загадка. Объективных причин Ольга не могла назвать даже сама себе. Оставалось предположить, что этот ее поступок входит в ту же последовательность событий, частью которой являлись сегодняшний обморок, странные тени и подозрительная женщина. А значит, чтобы не навлечь на себя что-нибудь похуже, важно угадать, куда именно подталкивает ее судьба...
Ольга поняла, что боится. Что ей, черт побери, до истерики страшно, как в детстве, когда она просыпалась одна в своей комнате и видела на фоне залитой лунным светом стены резкую, черную тень отвратительного существа с сотней шипастых извивающихся щупалец и покрывалась холодным потом, не успевая спросонья сообразить, что это просто тень цветка алоэ, стоящего на подоконнике. Те страхи прошли со временем... А этот новый страх - чьей тени я так боюсь, опасен ли тот, кто ее отбрасывает, или это всего лишь мое воображение и утомленный мозг?.. И как в детстве, я одна в комнате, и позвать на помощь некого...
***
Открой мне глаза. У этих огромных существ столько глаз! Пусть они поделятся со мной. У этого - девять рядов глаз, у того - пять, а у следующего - целых двенадцать. Когда свет меркнет, они один за другим открывают свои глаза и всматриваются во тьму. Во
з
можно, они ищут меня? Желтые глаза, голубые глаза, мерцающие глаза. И лишь некоторые так и остаются слепыми все то время, пока проклятое св
етило прячется в своей берлоге. Отдай их мне!
Ольга уже минут десять сидела за столом на краешке стула, боком, в предельно неудобной позе, и перечитывала строки, появившиеся в тетради за ночь. Слова были написаны ее почерком, это не вызывало сомнений, причем самым аккуратным, четким почерком из всех возможных. Тетрадь была раскрыта на чистом развороте, рядом лежала ручка. Ольга точно помнила, что перед сном убирала всё со стола, потому что этот стол служил как письменным, так и обеденным, а последним, что она делала перед сном, было питье кофе, как бы странно это ни звучало. Значит, тетрадь должна была быть убрана на полку. И Ольга совершенно не помнила, когда она встала, зажгла лампу, достала тетрадь и ручку, уселась за стол и написала ЭТО... Да, вот это. Да, а что это вообще означает, если уж на то пошло?..
Приступы желания покрывать бумагу буквами у нее так и не прекратились. Обычно она записывала несколько фраз о произошедшем за день, или пару предложений, в которых выражала свое мнение о чем-то прочитанном в интернете или услышанном на улице или на работе, и этого оказывалось достаточно, чтобы унять странное тянущее чувство беспокойства и заняться другими делами. Таким образом, тетрадь, в которой Ольга "отводила душу", представляла собой что-то вроде мини-дневника, содержащего краткую сводку о ее жизни, скажем так, наяву. Но вот сочинять что-либо она ни разу не пыталась. Писательницей она себя отнюдь не считала и потребности в сочинительстве за собой не замечала. И тут вдруг такое...
Перечитывая фразы, появившиеся в тетради, Ольга не могла отделаться от смутного ощущения, что это ей уже откуда-то знакомо. Она догадалась, что речь идет об окнах домов: девяти-, пяти- и двенадцатиэтажных, от лица существа, которое явно не знакомо с современной архитектурой. Но что это за странное чувство узнавания? Ни одного произведения в жанре фантастики, где бы шла речь о чем-то подобном, Ольге вспомнить не удалось. Взяв в руки ручку, она задумчиво установила острие на бумагу и принялась выводить узоры, не отрывая пишущего кончика от листа. И тут в мозг словно бы впилась иголка: последний рабочий день, туман в голове, то же самое чувство безнадежного опоздания... Быстрый взгляд по сторонам, ручка торопливо, жирно круговыми движениями зачеркивает написанные слова...
Ольга медленно выдохнула. Вот, значит, как... Похоже, я - треклятый медиум. Глас какой-то потусторонней чертовщины в нашем мире. Час от часу не легче.
Прошло два дня. Ольга не выходила с "базы". Если честно, она боялась. Рассудок понемногу свыкался с тем, что все происходящее нужно отныне считать частью реальности, но иногда накатывали приступы паники и непреодолимого желания немедленно сдаться психиатрам. Больше всего, однако, ее пугала мысль о том, чтобы позвонить родителям или братьям, или того хуже, Виталию.
Кстати, Виталий несколько раз звонил ей. Ольга, естественно, не отвечала. Пришедшие СМС удаляла, не читая. Видя на экране телефона его имя, она испытывала странное двойственное чувство - радость (душа тянулась к нему, еще как!) и одновременно тоскливую обреченность. Горели за спиной мосты...
Больше никто ей не звонил, что было также очень странно, потому что с родителями и братьями Ольга не ссорилась, а у них в семье было принято хотя бы пару раз в неделю созвониться со всеми и узнать, как дела. А Ольга находилась в изоляции уже шесть дней, с самого момента переезда на "базу". Такая несообразность в поведении всех близких не могла не настораживать. Что ж, может, оно и к лучшему... Объясняться с родителями по поводу своей внезапной безработицы ей решительно не хотелось, врать насчет незапланированного отпуска - тем более. Сначала разберемся, что у нас тут происходит, потом подготовим, так сказать, пресс-релиз для заинтересованных лиц...
На третий день после завтрака Ольга обнаружила, что на "базе" закончились съестные припасы. Хочешь не хочешь, а покинуть прибежище придется. Ольга дождалась, когда основной поток горожан схлынет с улиц, разбредясь по своим офисам и магазинам, и вышла из дома, спустившись опять же по лестнице и опасливо покосившись в сторону лифта.
Майский день наливался жарой, легкий ветерок колыхал ярко-зеленые молодые листочки тополей, на газонах цвели одуванчики, небо было пронзительно-синим, и все это в совокупности навевало неизбежные мысли об отпуске и путешествиях. Ольга, за неимением работы, не могла грезить об отпуске, а вот мысль о путешествии неожиданно показалась ей очень привлекательной и своевременной. Остановившись в тени своего дома, она подняла взгляд на его фасад. "Глаза в девять рядов", подумалось ей. А что, если... А что, если уехать туда, где нет существ с глазами в пять, девять, шестнадцать рядов? Где только с неба в ясные ночи смотрят миллионы холодных глаз? Ольга невольно глянула на небо. Эти глаза вряд ли ищут на земле меня... Она с усмешкой тряхнула головой. Вот как меня заносит... Какие метафоры! Того и гляди, и в самом деле писательницей стану. Она иронично кивнула сама себе и направилась в сторону ближайшего магазина.
Рассеянно накладывая в корзину продукты, она продолжала размышлять о возможном путешествии. Ольга ни разу в жизни не выезжала за пределы области, то есть была, мягко говоря, очень неопытным путешественником. Куда можно отправиться? Надо учитывать и бюджет, и погоду... Заграничные поездки отпадали, во-первых, она не могла себе представить такое место за границей, где можно было бы без опаски жить в палатке под звездами, а во-вторых, из-за банального отсутствия загранпаспорта. Придется поломать голову. Она подозревала, что с учетом всего происходящего выбор места будет иметь чрезвычайное значение. Но как угадать, черт возьми? Где взять информацию для принятия решения?