Для начала следует сказать несколько слов о мифологеме вечного боя, которая лежит в основе сюжета пряди 5. В древнеисландской «Пряди о Сёрли», в ряде нарративов о вражде легендарных богатырских кланов Ильвингов («потомков волка») и Хундингов («потомков пса»), в легендах Северной Германии и ещё в некоторых источниках присутствует метасюжет, согласно которому у некоего старого короля (в скандинавской традиции его обычно зовут Хёгни, в немецкой — Хаген) есть дочь (Хильд/Хильда; это имя значит «битва»), в которую влюбляется некий молодой герой (Хедин/Хетель) и выкрадывает её; отец настигает беглецов, начинается сражение, в результате которого обе стороны, до последнего человека, оказываются повержены. Хильда же при помощи колдовства оживляет оба войска, и битва начинается по новой, с тем же результатом. В некоторых случаях присутствует примечание, что этот круговорот смертоубийства будет продолжаться, пока не наступит конец света.
Ряд исследователей полагает, что этот мотив настолько древний, что лёг в основу мифологемы Вальхаллы, где павшие в битвах герои проводят часть свободного времени в сражениях. Однако если в Вальхалле эйнхерии («избранные витязи»), помимо драк, участвуют ещё и в пирушках, то изначально никаких увеселений предусмотрено не было; «вечный бой» был, по мнению ряда учёных, аналогией не рая, но ада и вечных мук. В пользу этой концепции частично говорит имя «Хильда» — так зовут одну из валькирий. Тем не менее, неизвестно, подтверждается ли данная гипотеза данными компаративного мифоведения (т. е. присутствует ли сходный сюжет в прочих индоевропейских мифологиях).
Упоминаемые друиды, филиды и барды известны, разумеется, из ирландской дохристианской традиции как категории жреческой страты. Друиды — это, собственно, жрецы, которые проводят обряды, занимаются целительством, прорицанием и прочей магией; филиды — это знатоки законов и истории, хранители всяческого древнего знания; барды — это, как известно, разнообразные артисты, поэты, певцы, музыканты, шуты, жонглёры и т. д. И те, и другие, и третьи были вхожи к правящим особам на правах советников, а влияние друидов в кельтском обществе было как минимум не ниже, чем влияние королей.
…кумовья мои, (…) сынок мой названный — данные термины употребляются здесь за неимением соответствующей аутентичной терминологии. В древней Скандинавии бытовал обряд, сходный с крещением, когда младенца окунали в купель и давали имя. Тот, кто давал имя, должен был дать и какой-нибудь подарок. Обычно это был отец или дядя со стороны матери. Здесь же речь идёт о том, что Кьяртан Бобёр дал имя малышу Магни, поэтому Магни — его названный сын, а родители, Скулли и Лингерда, — его кумовья. По той же причине Кьяртан подарил Конопляный Двор именно Магни (в придачу к имени), а не его отцу.