— А как же — отойти, мол, пока время есть? — напомнил Унферт Алмарец.
— А я передумал, — рассмеялся старик. — Тебе надо, ты и отойди.
— Таким позором себя не покрою, — возразил Унферт угрюмо. — Веди, Седой!
И Седой повёл. Схватил копьё и с криком «ЗА МНОЙ!!!» поскакал в охваченный ужасом стан неприятеля. Как раз тогда вышел вперёд Феарвалл, конунг артов, натянул тетиву длинного тисового лука, наложил стрелу с обсидиановым наконечником и спустил в берсерка, выкрикивая заклятие. Вздыбилась земля, полетели во все стороны осколки камня, рухнуло навзничь белое чудище. Ободранная шкура висела лохмотьями. Феарвалл достал вторую стрелу — добить добычу, но Арнульф на скаку метнул в него копьё. Князь артов пал, к печали своих людей. А северяне врубились в смятённые ряды эринов, из последних сил круша всё живое. Старец гарцевал на гнедом, и меч Альдрег в его руке крутился мельницей смерти, уравнивая «никогда» и «навсегда». Седой прорубал себе дорогу в вечность.
Следовало, впрочем, отдать должное и Кетаху Ан-Клайду. То был высокий и статный муж немногим старше сорока зим. Медово-жёлтые волосы он носил по южной моде до плеч, правильное лицо украшали пышные усы и короткая бородка, а также шрамы. Алый плащ с золотым шитьём, пыльный и помятый, пламенел закатом на его плечах, а голос вселял надежду в сердца эринов. Несмотря на перевязанную голову и кровь из-под повязки, Кетах сын Морна твёрдо стоял на ногах, отдавал приказы и смело ввязывался в гущу сражения. Южане перестроились, мечники и копейщики снова скрылись за рядами щитоносцев, а викингам осталось колотиться секирами в запертые врата.
— Ну, и чего теперь?! — прошипел Сигбьёрн Скампельсон, зажимая свежую рану на плече.
Хаген махнул рукой — мол, отходим. По негласному уговору после Хродгара он стал старшим над сотней. Агнар и Вальгард, хёвдинги, ходившие в подчинении у Тура, не шибко слушались приказов Лемминга, но он и не настаивал. Для того, что задумал Хаген, строптивые вожаки были без надобности.
— Сыграем по правилам эринов, — усмехнулся сын Альвара, лихо подкрутил ус, хотя на сердце лежала глыба мрака. — Станем клином, а ты, Торкель, срежешь верхушку дуба. Как тогда, в Альстаде! Сможешь повторить?
Волчонок оскалился. О, то был памятный день и памятный удар! Тогда не было нужды — лишь бахвальство своей ловкостью. Теперь же на кону было великое дело. Решить исход битвы одним ударом и прославиться навек — что такое смерть по сравнению с этим? Волк должен совершить прыжок, а что бедная Эрна в Хлордвике изойдёт слезами…
В этом мире всегда найдётся, кому утешить красавицу.
— Я готов, — сказал Торкель.
— Прекрасно! — просиял Хаген. — Барсуки, вы как? Поддержите нас?
— А есть выбор? — хмуро бросил старший Скампельсон. Младший без слов поднял щит.
— И верно, выбора нет, — Хаген оглядел израненный хирд, — и у меня выбор небогат. Лейф, готовь клевец. Моди и Магни, Тормунд и Вермунд, Халли… ты брат Лейкнира Ледника? То был могучий боец, сам знаешь, не посрами память родича — он глядит на тебя из Чертога Павших! Эрик, Эйнар, Фроди… Готовы? Хорошо. Кольгрим… одного Кольгрима я, помнится, сгубил, а от твоей гибели, надеюсь, проку будет побольше! Слагфид и Самар, будьте так любезны, поддержите нас стрельбой навесом! Остальные — пошумите, устройте вапнатак. Ну? Хэй-йя!
Викинги забарабанили рукоятями мечей и секир в щиты, словно хотели грохотом пробудить мертвецов. Названные Хагеном построились «клином» и навалились на стену щитов. Оттуда прянули жала мечей и копий, но и викингам было чем ответить. Шумело железо, скрежетали клинки, свистели стрелы, ломались ратовища. Сколько продолжалось это безумие — Хаген не мог бы сказать, чтоб не ошибиться. Но что мог сказать — громко, чтобы слышно было за дубовой толщей, на языке сынов этой земли — было:
— Плачьте, эрины! Будет вам память, горькая память, память навеки…
И сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда наконец-то раздался могучий, звенящий сталью голос Кетаха Ан-Клайда — рядом, прямо за щитовой твердью!
— Лейф, Торкель! — завопил Хаген, срываясь на смешной визг. — ХЭЙ!!!
Лейф отбросил меч, ухватил клевец обеими руками и вонзил с размаху в щит перед собой. Хорошо вонзил, глубоко, прочно. Братья Скампельсоны тоже схватились за рукоять, дёрнули втроём, их потянули назад те, кто стоял рядом. Щитоносец подался вперёд, получил две стрелы от Слагфида и Самара, покачнулся. Торкель вскочил на накренившийся щит, пробежал по нему и перепрыгнул строй эринов. А в прыжке — обернулся и косо рубанул по спине короля Кетаха. И тут же, не глядя, очертил Хёггваром свистящий круг, отражая нацеленные клинки…