А вот прима всего одна-единственная и неповторимая, она всегда получает главные роли. Ей и мечтала быть Анна-Мария. Разве она этого не заслужила? Красива, знаменита, великолепно танцует, вкалывает как проклятая, старается из всех сил. А потом узнает, что на роль Авроры в «Спящей красавице» берут другую солистку, Софи Монтескьё. Эту жалкую светловолосую сучку, которую теперь Анна-Мария искренне ненавидит. Как обычно, не следуя правилам, ненавидит прямо в лицо. Честно и открыто.
Ничего. Скоро она обязательно станет примой. И весь Марсель узнает, кто такая Анна-Мария Валевская.
– Валевская! – окликнул ее мужской голос.
Она обернулась.
– Ты была так грациозна, – пропел он.
Ее догнал мужчина в черных брюках и черной водолазке, хорошо сложенный, но уже немного в возрасте. У него было симпатичное лицо, а зеленые глаза, скрывавшиеся за очками в толстой оправе, все еще оставались юными. Сейчас они восхищенно-боготворяще смотрели на Анну-Марию.
– Я знаю, – спокойно ответила Анна-Мария.
– Ты столь благородна, – снова заговорил мужчина. – Идеал балерины!
– И тем не менее ты не дал мне Аврору, – презрительно фыркнула она.
Аллен, режиссер балетной труппы Марселя, пожал плечами.
– Она не для тебя, моя Астра. Ты больше темная, чем светлая.
– Жалкие отговорки! – скрестила руки на груди Анна-Мария. – Чем я плоха?
Аллен взял ее за плечи и воскликнул:
– Плоха? Чем ты можешь быть плоха?! Ты идеал! Благородное русско-французское происхождение, восхитительная внешность, грациозные движения. Ты богиня, сошедшая с Олимпа! Ты словно Психея, словно Афродита, словно Венера, но не из камня, а из плоти… Я так люблю тебя, ты не представляешь!
Анна-Мария в ответ лишь закатила глаза. Аллен так тривиально и наигранно пел ей дифирамбы, бросался громкими словами, что начинал утомлять. Сколько преувеличенных банальностей! Хотя Аллен всегда был таким. Он и сам раньше был знаменитым премьером, танцевал не только здесь, но и в Париже, и в Нью-Йорке, и в Санкт-Петербурге. Аллен Неве когда-то был почти легендой. Однако время неумолимо, и ему пришлось завершить карьеру из-за возраста. Теперь он режиссер, который боготворит всех своих солистов. Каждому говорит, как любит. А потом берет и ставит эту сучку Софи на роль Авроры в «Спящей красавице»! Просто как нож в спину.
Анна-Мария развернулась и направилась в гримерку, прочь от всех. После сцены с кордебалетом будет антракт, так что можно передохнуть. Ее раздражал сегодняшний день, день премьеры. Как назло, в Театре искусства Марселя сегодня был переполох. Театр располагался в старом и очень красивом здании, стены которого украшали картины и скульптуры. Здесь часто проходили балетные премьеры. И вот в этом святилище искусства, живописи и балета, как выяснилось, случилось отвратительное – кто-то попытался украсть несколько ценных картин. Сработала сигнализация, и наряд полиции прибыл прямо в театр. По слухам, работал не просто какой-то дилетант, а группа воров, давно объявленных в розыск в Европе. Анна-Мария мало знала о происшествии, ей было некогда. Но все же она где-то услышала, что группа эта называется «Лобос»[6], или «Волки», в нее входит несколько человек и их ловят вот уже пять лет. Узнав, кто именно попался на горячем, сразу приехал Интерпол. Люди в форме наводнили театр, пытаясь найти воров, все входы и выходы были заблокированы.
«Ну хотя бы премьеру не сорвали, а разрешили продолжать», – подумала Анна-Мария, хотя ей и казалось, что это не очень безопасно. С другой стороны, что сделают эти люди из «Лобоса»? Нападут на них, на танцоров? Вряд ли. Их либо поймают сегодня, что маловероятно, либо они улизнут с похищенными картинами. Они же мошенники, а не убийцы.
По дороге к себе Валевская прошла мимо гримерной той самой Софи. Сегодня она танцевала партию принцессы и была одета во что-то розовое и блестящее. Увидев в коридоре Анну-Марию, сегодняшняя прима ухмыльнулась и подмигнула ей, явно ощущая свое превосходство. Вид у нее был ангельский, но вот лицо – стервозное донельзя.