Я могу это сделать. Я действительно могу это сделать.
— Привет, Торсен, — сказал Фин. — Я задал тебе вопрос. — А что с пленником?
Мэтт улыбнулся.
— Я хочу допросить его.
— Допросить его? А ты кто такой? Полицейский? О, подожди… — он с отвращением фыркнул и подошел к волку. — Что ты хочешь, чтобы он сказал тебе?
— Все, что может. Каковы планы Райдеров. Зачем им понадобился щит. Зачем я им понадобился. Почему они хотят, чтобы Рагнарек произошел. — Мэтт замолчал и уставился на Фина. — Прежде всего, от кого они получают приказы.
— Приказы? — сказал Фин. — Райдеры не подчиняются ничьим приказам.
— Я думаю, что подчиняются. Череп сказал что-то насчет того, чтобы познакомить меня с кем-то.
Фин пожал плечами.
— Наверное, с другими Райдерами. Их стало больше. Стай.
Астрид шагнула вперед.
— Думаю, Фин прав. Из того, что сказал мне Один, Райдеры здесь сами по себе. Они представляют Локи в финальной битве. Локи отвечал за монстров. Никто не заставлял его ничего делать.
— Если подумать, — сказал Фин, — Торсен может быть прав. Череп — хороший лидер Райдеров. Но предводитель всех монстров, идущих в Рагнарек? Ни за что.
Астрид повернулась к нему.
— Ты не можешь отказаться от этого, не так ли? Я что-то говорю, а ты не соглашаешься. Я с тобой согласена, а ты передумал. Я могла бы сказать, что небо голубое, а ты настаиваешь, что оно фиолетовое.
— Нет, это не так. — Фин указал вверх, в ночь. — Оно черное.
Астрид пошла прочь, и Мэтт начал спрыгивать с волка, чтобы пойти за ней, но Лори жестом остановила его.
Она схватила Астрид за руку.
— Мы должны работать вместе. Я согласна, что мы должны допросить Райдера. Я понятия не имею, есть ли какой-то большой, плохой кукловод, дергающий за ниточки, но даже если нет, этот парень может рассказать нам что-то полезное. Я уверена, что он может.
Болдуин кивнул.
— Я согласен. Так как же мы собираемся это сделать?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: ФИН — ВСЕ РАЗВАЛИВАЕТСЯ
Райдер Пол, снова превратился в человека, и Мэтт притащил его к сараю Болдуина. Фин и Мэтт стояли, уставившись на Райдера. За спиной пленника Болдуин рылся в большой картонной коробке, что-то бормоча себе под нос.
Мэтт задавал кучу вопросов, на все из которых Пол полностью отказывался отвечать, в то время как Фин взял на себя роль силовика: он сбивал Пола на землю каждый раз, когда тот пытался встать и убежать.
Хотя он был воспитан вокруг драк и суровой дисциплины, Фин все равно чувствовал себя ужасно. По крайней мере, Лори не было в сарае, чтобы видеть его таким. Он даже не причинил вреда Полу, просто не давал ему сбежать, но Фин знал, что Мэтт был слишком хорошим парнем, чтобы выбить из кого-то ответы. Не то, чтобы Фин был плохим. Он просто был не такой хороший, как Мэтт. Кроме того, здесь был порядок стаи; признавал ли кто-нибудь это или нет, Фин знал, что Мэтт был главным. Поэтому он молча стоял и ждал, пока Мэтт решит, что им нужно делать.
— Ага! — выпалил Болдуин.
Фин взглянул на него и покачал головой. По крайней мере, Болдуина не пугала вся эта история с захватом врага. Он вытащил из кармана грязную рубашку с ремешками и стал распутывать ее от рождественских огней.
— Это смирительная рубашка, — сказал Болдуин в ответ на взгляд Фина.
Все это время Мэтт продолжал говорить, расспрашивая о планах Райдеров, их путешествиях, о том, где находится Мьельнир, и зачем Райдерам понадобился щит. Это была пустая трата времени; Райдеры не предавали стаю. Фин знал это и уважал. Если бы ситуация изменилась на противоположную, если бы Мэтт или Фин попали в плен, Фин был уверен, что они бы тоже не отвечали.
— Он не собирается говорить, — тихо сказал Фин. — Череп и Хэтти убьют его, если он это сделает.
— Мы им не позволим, — настаивал Мэтт. — Он повернулся к Полу и добавил: — Ты расскажешь нам, и мы защитим тебя.
Пол фыркнул и сделал грубый жест.
— Вот. — Болдуин держал в одной руке смирительную рубашку. Он выглядел совершенно невозмутимым, когда объявил: — Я прошел через фазу Гудини. Это спасательная куртка. — В другой руке у него был рулон клейкой ленты. — И это удержит его от криков. Мои родители не вернутся до завтра, но если соседи услышат крики здесь, они могут позвонить моей маме.
— Я… не уверен… — начал Мэтт.
— Пусть посидит и подумает, — предложил Фин. — Мы можем пойти, поесть и попытаться урезонить его позже.