– Ну да, вы всегда приходите в восторг, когда гений умудряется распознать какую-нибудь заковыристую цитату! – сказал Стюарт. – Юное дарование снова попадает в цель! Ройбен, светило морфенкиндского детского сада!
– Учись у него, Стюарт, – сказал Маргон. – Он читает, запоминает и понимает. Он знаком с поэзией стародавних веков. Он думает. Он медитирует. Он растет над собой!
– Да-да, – подхватил Стюарт. – И Ройбен вовсе не живой парень, а картинка с обложки «Джентльменс куотерли».
– Вот тоска! – сказал Ройбен. – Надо было мне, после того как ты пришиб своего отчима, оставить тебя в том лесу под Санта-Розой.
– Нет, не надо было, – отозвался Стюарт. – Ты же знаешь, старина, что я шучу. А если серьезно: ты, наверно, какой-нибудь секрет знаешь, как запоминать такие вещи? У тебя в мозгах библиотечный каталог, да?
– У меня в голове компьютер, точно как и у тебя, – ответил Ройбен. – Мой отец – поэт. И он часто читал мне Книгу Исайи, когда я был маленький.
– Исайи!.. – с почти натуральным испугом повторил Стюарт. – Не Мориса Сендака или «Винни-Пуха»? Ну, если так, ты просто не мог не стать Человеком-волком и тебя нельзя мерить обычной меркой.
Ройбен усмехнулся и покачал головой. Маргон негромко, но с явным неодобрением рыкнул.
– Детский сад для морфенкиндов, – сказал он. – Нет, мне это нравится!
Феликс не обращал на разговор ни малейшего внимания. Он продолжал изучать чертежи и списки своих планов рождественского праздника.
Ройбен постепенно начинал представлять себе будущий праздник, и у него начало теплеть на душе. Точно так же он проникался теплом по отношению к дому, по мере того как узнавал его.
– Исайя! – продолжал между тем язвить Стюарт. – И потому, что так сказал Исайя, вы, бессмертные безбожники, станете танцевать в кругу?
– Не прикидывайся дурачком, – посоветовал ему Маргон. – Ты совершенно ничего не понял. Мы танцевали в своем кругу в ночь зимнего солнцестояния задолго до того, как Исайя появился на свет. А в предстоящую ночь мы будем оплакивать Маррока, которого больше нет с нами – одного из нас, которого больше с нами нет, – и примем в свое общество – официально – тебя, Ройбена и Лауру.
– Погодите минутку, – сказал Стюарт, вырвав Ройбена из задумчивости. – Значит, Лаура все же решилась? Она будет с нами! – Он откровенно обрадовался. – Ройбен, что же ты молчал?
– Хватит на сегодня, – с обычной мягкостью сказал Феликс и поднялся из-за стола. – Ройбен, ты пойдешь со мною. Как хозяин дома ты должен получше познакомиться с погребами.
– Я тоже хочу посмотреть, какие там темницы и казематы! – воскликнул Стюарт.
– А ты сиди! – грозно, хотя и негромко, прикрикнул на него Маргон. – И смотри сюда. У нас еще много работы с этими планами.
3
Несмотря на усталость, Ройбен охотно согласился осмотреть подвалы и зашагал вслед за Феликсом по ступенькам. Они быстро миновали помещение со старыми печами и попали в первый из проходов, образующих лабиринт, который заканчивался туннелем, уходящим во внешний мир.
За последнюю неделю электрики сделали проводку под низкими потолками и в части таинственных комнат, но работы еще далеко не были закончены. К тому же, по словам Феликса, некоторые помещения следовало оставить без электрического освещения.
Тут и там в нишах и шкафах, расположенных между запертыми дверями, стояли керосиновые лампы и лежали электрические фонари; следуя за Феликсом, Ройбен осознал, что понятия не имеет, насколько широко и далеко тянутся эти катакомбы. На грубо оштукатуренных стенах тут и там поблескивала вода. Углубившись вслед за Феликсом на совершенно незнакомую территорию, Ройбен насчитал по обеим сторонам узкого коридора самое меньшее десять дверей.
Феликс, державший в руке большой электрический фонарь, остановился перед дверью с цифровым замком.
– В чем дело? Что тебя тревожит? – спросил он и положил твердую ладонь на плечо Ройбена. – Тебя что-то расстроило. Что случилось?
– Да ничего не случилось, – буркнул Ройбен. Он, с одной стороны, обрадовался тому, что дело дошло до его тревог, а с другой стороны, ему было немного стыдно. – Все идет так, как решила Лаура, и вы наверняка это знаете. А я не знал. Я сегодня был у Лауры. Я истосковался по ней и сам не понимал, почему так сильно хочу, чтобы она вернулась домой, и почему так тревожусь о том, что с нею происходит. Я был готов силой притащить ее сюда или сбежать.
– Ты действительно не понимаешь? – спросил Феликс. Его темные глаза глядели на Ройбена с сочувствием и немного покровительственно. – А ведь все очень просто. И ты не должен упрекать себя, ни в коем случае не должен.