— Тебе что-то не понравилось?
— Нет, просто спросил.
— Такого препарата нет.
Переговариваясь с Губановым, женщина копалась в ящике гарнитура. Наконец достала аптечку, на которой был только красный крест и никаких обозначений или надписей. Сверившись со списком, извлекла ампулу.
— Держи, Веня, это должно помочь. Хотя… подожди.
Она достала из той же аптечки шприц-тюбик с сильнодействующим антиаллергенным средством.
— Теперь клади в рот, капсула растворится со слюной, запивать не надо. И не глотай, держи под языком, как валидол.
— Я сердечных таблеток не принимаю. Пока еще не жалуюсь на здоровье.
— А валидол не является серьезным препаратом. Но не будем обсуждать вопросы фармакологии.
Губанов взял капсулу, положил под язык. И тут же сказал:
— Черт, кажется, я все-таки ее проглотил.
Эльза усмехнулась:
— Нет, дорогой, эта ампула так быстро растворяется.
— В аптечке, наверное, и ампулы с ядом есть.
— Зачем они спецназу? Он убьет и без этих штучек, одним пальцем.
— Ну, так уж и одним пальцем?
— Я серьезно. Есть такие приемы, которые приводят к смерти и в которых участвует указательный или безымянный палец. Надо только знать, куда ударить или нажать. Спецназ знает.
Губанову полегчало за считаные секунды.
Он удивленно посмотрел на любовницу:
— Слушай, я прихожу в себя. Ты мне дашь эти волшебные капсулы?
— Обойдешься. Пусть тебе Оксана Пестова из секретариата Администрации таблетки от похмелья дает, когда будешь ее трахать.
— О чем ты, Эльза?
— Не надо, Вень. Нам же известен каждый твой шаг. Но ты не подумай ничего: ни шеф, ни я ничего против твоих сексуальных развлечений не имеем.
— Лишь бы я делал то, что вам надо…
Эльза сменила тон, в голосе зазвучали металлические нотки:
— Если ты не забыл, тебе за такую работу платят. И даже переплачивают. Джонсон еще не отказался от надежды на твой карьерный рост.
Губернатор замер, мысль пронзила мозг. Глядя на Эльзу, он проговорил:
— А ведь Джонсон не выпустит меня из страны. Ему нужна рабочая лошадь. Зачем агенту ЦРУ отработанный материал?
— Не говори глупостей. Если бы мы сдавали своих людей, которые не могли больше работать, и бросали бы их на произвол судьбы, это в конце концов стало бы известно. И где бы мы брали потом информаторов? Со спецслужбой, которая не прикрывает своих агентов, никто сотрудничать не будет. Так что не беспокойся. Еще немного, и ты уедешь из этой страны. Кстати, ты помнишь, я тебе говорила о Канаде?
— Помню.
— Подумай. Там действительно очень хорошо. Гораздо лучше, чем в Испании. Штаты рядом, границы открыты. Насчет безопасности я уж и не говорю. В Канаде до сих пор живут некоторые чиновники и военные Третьего рейха. Им уже за девяносто, и, заметь, за всю жизнь в Канаде их так и не преследовали за преступления, которые они совершили в Европе. Я имею возможность помочь тебе быстро получить гражданство.
Губанов приобнял Эльзу:
— Самый быстрый способ — это жениться на гражданке Канады. Ты это имеешь в виду?
— Я имею в виду инвестиции в экономику страны, но можно воспользоваться и твоим вариантом.
— Ладно, посмотрим. Сделай, пожалуйста, кофе, я побреюсь и оденусь.
В восемь часов Губанов простился с Эльзой, договорившись связаться с ней, как только будет получена информация.
Она проводила гостя и стала набирать номер Джонсона.
Выйдя из подъезда, Губанов тоже достал сотовый телефон, набрал номер жены.
Маргарита ответила уставшим голосом:
— Наконец-то. Я не знала, что и думать. Собиралась уже поднимать тревогу.
— Ты же знала, куда я поехал.
— Но ты обещал вернуться и не вернулся. А вдруг с тобой что случилось? По телевидению часто показывают, как пропадают люди.
— Меньше пялься в свой ящик. Мы просто сильно выпили, и я был не в состоянии не только ехать, но и позвонить. Извини.
— А сейчас ты где?
— Еду на службу.
— Надеюсь, на сегодняшний вечер у тебя не запланирована деловая встреча?
— Нет. Хотя… в любом случае заеду домой переодеться. Все, Рита, подъехало такси. До вечера. И не звони, пожалуйста, мне на службу.
Он отключил телефон, сплюнул на асфальт.
— Беспокоится она, шум хотела поднять. Дура! Сказано же было: спи спокойно. Нет, надо нервы и себе, и другим трепать.
В 9.00 он уже был в своем кабинете. Раньше обычного. До этого он приезжал к 9.30.
Через пост охраны проходил с опаской. Но офицеры, осмотрев чиновника через свою аппаратуру, пропустили его без проблем.