— Ну что? — прервал нависшую паузу майор. — Пока наш хороший командир выясняет, не забросит ли нас руководство куда-нибудь со скуки, у вас есть свободное время. Затем мы вернемся к нормативам ФИЗО [8] , где вы, голубчики, перейдете под мою юрисдикцию.
В момент произношения заключительной части фразы мужчина театрально и злобно потер руки, сотворив на лице гримасу злодея из детского утренника. Первым очнулся Шут: парень выпрямился практически перед Барсом, бегло изучил пространство вокруг себя и, когда глаза остановились на Доке, наигранно и растерянно протянул:
— Ой, я тут вспомнил! Утюг дома не выключил! — одновременно с этим Быков начал двигаться в сторону зала, а там — если повезет — к выходу. — А то мало ли пожар будет! Дом спалю! Не! Нафиг!
— Да, у меня тоже не все ахти! — подхватил Трощанович в явной шуточной форме. — Конь не кормлен, да доспехи с белыми крыльями на солнце не блестят! Не по уставу! В бой нужно идти чистым!
— Стоять! — Мертвец схватил большой рукой за шкирку Дениса, который плавно проплывал мимо него. Затем капитан устремил сердитый (конечно же, наигранный) взор на Панаева, который спокойно стоял рядом с Поляком и даже не предпринимал никаких попыток сбежать. Подобное поведение вызвало неподдельное удивление. — А ты что стоишь? Не хочешь, там, телевизор выключить или что-то еще?
— А смысл? — Женя расплылся в улыбке. — Все равно от Дока не скроешься! Найдет, да еще и Купера жать заставит до потери пульса.
Сам же Юра засмеялся, подняв указательный палец вверх.
Вернулся Феникс: на его обветренном лице не было ни следа улыбки, как всегда мрачен, с нотой дежурной сухости в образе. Но блеск в глазах не заметить было невозможно, в особенности на таком резком контрасте. Значит, это театральная маска для народа. Стоит подыграть. И во весь голос протянул:
— Так, все! Хорош! Собрались бойцы! Бегом, строиться в начале зала! Мертвец! Пока за главного!
Волки рефлекторно выпрямились, будто они в строю, и направились исполнять распоряжения. Железнов не собирался просто так отпускать Быкова: пронеся его за шкирку почти до самой границы между помещениями, капитан отвесил ему смачного пинка, одновременно с этим отпустив. Денис со всей прыти рванул на другой конец зала. Мертвец что-то произнес и сорвался следом, оставляя двух друзей наедине.
— Она? — рука опустилась на плечо Феникса.
— Да… — На лице Ипатьева заиграла настоящая улыбка.
— И?
— Мы вечером идем гулять… по ночной Москве… — радостно проговорил Дима, взглянув на Юру. Но в глазах виднелась грусть и даже нервозность. — Главное, чтобы не дернули…
— Погоди, вы уже официально встречаетесь? — Дыхание у майора перехватило в ожидании ответа.
— Да… неделю как…
Воронин широко улыбнулся и крепко обнял подполковника.
— Мой друг, я тебя поздравляю! Только не глупи.
Дима отпрянул от товарища и, взглянув прямиком в глаза, с ноткой обиды проговорил:
— Вот ты сейчас серьезно, да?! Единственное, что может все испортить такой прекрасный вечер, — это звонок Ворона.
Смешок.
— Не бойся, не позвонит. — Док похлопал его по плечу, переводя разговор на более приятную для друга тему: — И как она? Хороша?
В то же мгновение они оба медленно развернулись и направились к залу. Там слышался грубый голос Железного и одновременные выдохи под общий счет.
— Ты чего?! Ничего не было! — Феникс возмутился, бросив оскорбленный взгляд на товарища. — Мы наслаждаемся обществом друг друга. Не более!
— Заметь! — Док поднял указательный палец вверх. — Не я об этом сказал, а имел в виду немного другое.
— Ага, но подумал! — Ипатьев также поднял палец. После, усмехнувшись, вздохнул и спокойно продолжил: — Мне хочется быть с ней. Просто сидеть рядом, обнимать, целовать и радовать. Ей так идет улыбка… ты не представляешь, как!
Воронин широко улыбнулся.
— О-о-о-о… кто-то влюбился!