Глава вторая
В этом заказнике Федор Кузьмич служил уже лет десять. Поначалу, как и все егеря, очень увлекался охотой. С удовольствием подготавливал и устраивал охоту для заезжих «шишек». Выращивал и натаскивал собак. Заказник Кузьмич знал, как свои пять пальцев. Свою работу очень любил. Но вот после последней охоты у него всё перегорело. Двор Кузьмича всегда походил на зоопарк, по которому время от времени гуляли животные, спасённые или выращенные. Время приходило, и Кузьмич отпускал их обратно в лес. Вот только рысь Берта, которую вырастил из котёнка, никак не хотела уходить. Она следовала за ним везде вместе с собакой Альмой, которая и помогла вырастить Кузьмичу её. Бывало, откроет дверь, а на пороге лежит заяц. Сама же рысь спрячется и наблюдает. Кузьмич делил зайца: половину отдавал Берте, а вторую половину – лисёнку Мишке. У лисёнка была поломана нога, срослась она неправильно, и теперь он жил в небольшом загончике, без конца вылезая из него и проказничая. Однажды, выйдя из дома, Кузьмич увидел в зубах у Берты лисёнка. «Опять что-то нахулиганил, а она его засекла». Лисёнок на удивление был очень спокоен, находясь в зубах рыси. «Понимает, паршивец, что виноват».
– Давай, Берта, отпустим его, – говорил Кузьмич, вытаскивая из пасти обслюнявленного Мишку.
– Кузьмич, Кузьмич! – кричал дед Василий. – Ты где? Кузьмич!
– Ну чего кричишь? Всё зверьё моё распугаешь, – показался Кузьмич из сарайчика с лисёнком в руках, – заходи, чего там топчешься?
– Так, это… рысь твоя где? В прошлый раз зверюга, мне тулуп попортила.
– Она играется с тобой, а ты не понимаешь. Чего кричать, чего орать?
– Ты ей скажи…
– Да заходи ты не бойся, в сарае она спит.
– А это, тот лисёнок? Всё нянчишься с этой бестией? Ты его, когда будешь уже отпускать? Этак он скоро и кур начнёт у соседей таскать.
– Ну, во-первых, я его не держу. Во-вторых, какие куры! Он же калека. А в-третьих, куда он с покалеченной ногой в лесу? Медведи сразу задерут. Ты по делу или как? Пошли в дом, – говорил он, выпуская лисёнка в загончик.
– Так, это… Я по делу и так, – многозначительно похлопал себя по карману дед Василий.
– Твоего лисёнка скорее волки загрызут, чем медведь.
– Ты, дед, когда последний раз видел волка? Давай заходи в хату.
– Перебили их охотнички, всех перебили.
– Так уж и всех? – спрашивал дед, усаживаясь на табуретку, хитренько улыбаясь и разливая самогон по рюмочкам. – Тут меня попросили передать тебе из охотнадзора.
– Что там ещё?
– Так, это… Вот, – вытащил из кармана Василий.
Ворон Гаврюша, который жил у Кузьмича очень давно, слетел с дверцы шифоньера на стол. Он, стал важно прохаживаться по столу, косясь на деда: Гаврила обожал рвать бумажки, если те попадали в поле его видения.
– Да не показывай ты ему! – крикнул на деда Кузьмич.
Дед Василий, быстро спрятал конверт за спину, глядя на ворона. Кузьмич забрал конверт, отвернулся, чтобы Гаврюша не видел, развернул и прочитал:
«В целях повышения эффективности работы по регулированию численности волка постановлением правительства утверждён порядок выплаты вознаграждения за добытых волков из расчёта семь тысяч рублей за одну особь».
Он ещё раз перечитал.
– Да где же они видели эту «особь»!? Какие семь тысяч? Какую численность они собираются регулировать! – кричал Кузьмич.
Ворон, услышав, что его хозяин занервничал, взлетел обратно на своё место – дверцу шифоньера, и оттуда наблюдал за конвертом, который перемещался то туда, то сюда по столу, ожидая, что когда всё закончится, он сможет вдоволь насладиться этой бумажкой.
– Ты чего взбеленился? – удивился дед.
– Я чего? Я ничего! Это они «чего»! Где они тут видели волков? Их давно всех перестреляли! Если и есть, то единицы.
– А-а, вот видишь, всё-таки есть, – ехидненько ухмыляясь, не унимался дед Василий.
– Слушай, дед, ты всё не можешь забыть им свою Сильву! Да и не знаешь ты наверняка, загрызли волки твою собаку, или она просто пропала или замёрзла где-то.
– Это я не знаю?! Да я её три дня искал! Да и не та это собака, чтобы взять и пропасть.
– Ладно-ладно, не кипятись. Уже пять лет прошло, а ты всё её вспоминаешь.
– Такой собаки, как Сильва, у меня никогда не будет! Да и щенки у неё тогда были. Должна она была, хоть полуживой, но приползти.