— Или возможно допросить покойника? — он повернулся к настороженно прислушивающейся волшебнице.
Та медленно покачала головой, и струйки надоедливой влаги брызнули из слипшихся лохм.
— Надо быть совсем рядом с телом… долго колдовать, и чтоб без помех — за это время сбегутся магики со всей округи. Это будет громко… как колокольный звон в магическом эфире.
Ивица помолчала и заметно даже под мокрым плащом напряглась.
— Скажи мне, мой лорд — те твои слова были всего лишь уловкой для маркиза? Я не пользовалась магией, чтоб различать правду и ложь, не пользуюсь и сейчас, — во взгляде её глаз, полускрытых чужой магической внешностью, плескалась боль и надежда.
Ло Эрик медленно поднял руку. Но не для того, чтобы ударить или приласкать. Он сбросил с головы капюшон, а затем вынул из наплечных ножен кинжал. Вытянул оружие вперёд-вниз, накрыл клинок другой ладонью, собрался с духом.
Ларс с Денером понимающе отпрыгнули подальше — они не понаслышке знали, что такое клятва на оружии пред ликом бессмертных. А уж если таковую произносит лорд древней крови…
Беззвучные удары грома швыряли их по всему скверу, как щепки. Лишь уцепившись за массивную скамью, они изловчились и с облегчением затаились под её прикрытием, чувствуя как тяжёлый камень подрагивает от незримых сил. Самой клятвы они не слышали — не для них произносились эти великие и страшные слова.
Ивицу не так сильно трепало невидимым, пронизывающим всю сущность потоком — но магическая личина сразу улетела, словно дым под могучим дыханием урагана. Хоть в большом и сильном парне магии было даже меньше, чем в её ноготке, но клятва перед лицом богов это не шутка. Обмершая волшебница воспринимала даже не слова — всей душой впитывала жадно, неудержимо. И в высохшей, исстрадавшейся по ласке пустыне распускался огненный, никогда не виданный прекрасный цветок. Столь ярким оказалось его сияние, что Ивица не удержалась, зажмурилась от переполняющего её всю непонятного счастья…
Когда незримая буря отбушевала, и четверо маленьких людей в центре большого города ушли по своим делам, над опустевшим сквером вновь осторожно заморосил дождь. Вновь заскучали сиротливые голые деревья, прекратила от безотчётного ужаса трястись мелкой дрожью резная мраморная скамья.
И лишь на отчего-то потерявшей налёт патины бронзовой статуе древнего морского божества еле видным призрачным светом подрагивал на ветру огонёк святого Хельма.
Часть вторая. Златых кудрей волшебное мерцанье
— Ни черта у нас не выйдет, Ларс, — ло Эрик раздражённо повертел в ладонях вилку. Зачем-то намотал её на палец, без видимых усилий сгибая серебро прямо на глазах у едва не поперхнувшейся от такого зрелища волшебницы. А затем пояснил свою мысль. — Я осведомился у кавалеристов — на полночь от Лебенца дорогу давно не ремонтировали, да ещё и на укрепления последние плиты растащили — от этих дождей там сейчас всё так раскисло, что мы и к первому снегу до места не доберёмся.
Денер кисло покивал. Украдкой цапнул со стола вилку, тоже с хрустом лопающейся и осыпающейся эмали намотал на палец и втихомолку продемонстрировал Ивице. Та подставила ладонь. Миг-другой внимательно смотрела, выгибая реальность — в ту сторону вероятности, где несчастный столовый прибор ещё не пострадал. И серебряная безделица послушно приняла на девичьей ладони прежний вид.
Лорда так впечатлило, что он даже запнулся. Кашлянув, он с ожиданием посмотрел на уже отобедавшую Ивицу. Та улыбнулась сытой кошкой, чуть не мурлыкнула.
— Ну никакого соображения в этих мужчинах, — притворно вздохнула она. — Ни ума, ни фантазии, как говорится… Что, например, такое река?
— Ну, воды взять напиться, коней напоить или еду сготовить, — осторожно буркнул Ларс.
— Помыться можно или одёжку постирать, — блеснул сообразительностью Денер. Но ло Эрик благоразумно промолчал, ожидая некоего явственно ожидаемого подвоха.
— А ещё, пожурчать туда, — съязвила Ивица и выразительно постучала себя по голове. — Горцам даже и в голову не придёт что-то иное. А ведь по большим рекам ещё и корабли плавают.
Уже усвоив манеру общаться иногда весьма острой на язычок волшебницы, все выжидательно и пристыженно молчали. Даже ухом не повели — хорошая шутка, пусть даже и немного злая, иной раз ценится дороже золота. А уж меж своих и подавно.
— Лебенц стоит в устье Мейнца — реки, текущей из глубины материка, — терпеливо объяснила волшебница. — Наверняка найдётся если не купеческий караван вверх по течению, то лодка или что-нибудь вроде того.