На пустынной аллее показалась любопытная пара: немного впереди шел долговязый мужчина, держа на поводке смешного взлохмаченного пса, который неудержимо рвался вперед. Энергия не давала псу покоя, и его хозяин постоянно оказывался позади, он просто не в силах был остановить разгулявшуюся собаку. Драма разразилась неожиданно: почуяв колбасу, пес моментально рванулся к ней, быстро раскидал листья и на глазах у оцепеневшей от ярости и горя вороны сожрал ее сокровище. Она старалась! Она работала! Испустив протяжный воинственный клич, ворона прямо с дерева кинулась на обидчика.
Пес не успел даже гавкнуть, как птица накинулась не него и стала безжалостно избивать его крыльями. Это была месть! Немного опомнившись, собака стала защищаться от неведомо откуда свалившегося врага. И хозяин собаки, и Митя, с удивлением наблюдавшие эту сцену, улыбались. Потом мужчина, как бы разводя боксеров на ринге, произнес сакраментальную фразу: «Брек» и разогнал ворону и пса по сторонам. «Природа не страдает, — усмехнулся Митя, — она работает по своему графику, и это касается всех — и людей, и животных!» А ветер продолжал метаться и швырять цветные листья. И снова пошел мелкий моросящий дождь, и хозяин с собакой на поводке чинно прошествовали дальше. Митя постоял еще немного и, подняв воротник куртки, двинулся по своим делам…
В баре было на удивление тихо. Митя некоторое время постоял у входа, решив понаблюдать за входящими. Но никто не появлялся. Распахнув дверь, Митя быстро прошел в глубину бара, к стойке. Барменша подняла на него усталый взгляд.
— Что-нибудь хотите? — спросила она.
— Налей мне коньяку грамм двести, — коротко сказал Митя, — и бутерброд дай.
Митя уже успел оглядеться. За столиками никого не было. Звучала негромкая музыка, и женский голос пел: «Не уезжай ты, мой голубчик…»
«Надо же, — отметил про себя Митя, — именно в такой момент звучит цыганский романс…»
— Тут у вас происшествие было, — начал Митя вкрадчиво.
Женщина насторожилась.
— Какое-такое происшествие? Вы о чем?
— Девушку убили, я слышал…
Митя залпом выпил поданный ему стакан коньяка и стал методично жевать бутерброд. В соседнем помещении залаяла собака, и мужской голос произнес:
— Пришел кто?
— Интересуется тут один нашими делами, — ответила женщина.
Из соседней комнаты вышел высокий долговязый мужчина. Он оглядел Митю с головы до ног и словно бы нехотя спросил:
— Откуда ты, братан?
И было в этом «братан» что-то угрожающее. Когда Митя слышал подобные интонации, ярость поднималась в нем, словно его заранее приписывали к тому кругу, который он не принимал и к которому его так безжалостно присоединила судьба. Митя почувствовал обжигающий холод внутри — будто выпитый коньяк не подействовал.
— Я тебе не братан, — глухо сказал Митя, — и тыкать мне не надо. Пришел выпить и закусить, да заодно и поговорить кое о чем.
— Ты из ментов? — поинтересовался долговязый. — Новый? Остальных-то я знаю, заходят.
— Угадал, — усмехнулся Митя, — из самых что ни на есть ментов. — Он достал пистолет и положил его на стойку бара.
— Кто девчонку зарезал, знаешь? — тихо спросил Митя.
— Откуда мне знать? — ничуть не испугавшись, ответил долговязый. — Ты пушку-то убери, этих игрушек и у нас полно. Что зря стращать?
Поверх головы долговязого глухо хлопнул выстрел, и тот вздрогнул.
— Шутить изволишь? — крикнул долговязый.
— Какие уж там шутки?! Жить-то, небось, хочешь? Говори, — приказал Митя.
Дверь распахнулась, и вошли двое. Тот, что был впереди, как будто пританцовывал. Вошедшие, казалось, мгновенно оценили обстановку.
— Шум здесь какой-то? — спросил первый.
— Одно беспокойство, отдохнуть не дают, — поддакнул ему второй, и в тот же момент Митя, почувствовав опасность, резко наклонился в сторону. Направленный в его сторону нож пролетел мимо.
Еще мгновение, и эти двое были бы покойниками, но, к удивлению своему, в одном из них Митя узнал Сыча, старинного кореша Седого. Лет двадцать он не видел его. Тот сильно изменился, постарел, осунулся.
— Батюшки, Сыч! — вскричал Митя. — Чуть было не похоронил тебя. Вот это встреча!
— Митя! — подскочил Сыч. — Ты? Не узнал. С пальбы встреча началась. Хорошая примета.