— Не должна женщина стоять перед цыганским судом…
С появлением Мити все смолкли. Теперь, когда не стало причин, разделяющих Митю с цыганами, они, казалось, стали относиться к нему по-прежнему. Их сдерживало лишь одно — отношения его с Ружей, на которой лежало магэрдо.
— Девочка-то здесь при чем? — спросил Митя. — Вы что, ошалели?
— Это ее дочь, — крикнул кто-то.
Митя как будто и не обратил внимания на последние слова. Он только так глянул на говорившего, что тот опустил глаза.
— Или вы забыли, что цыгане детей не убивают? Или захотели поднять руку на цыганского ребенка? Закон никогда не допустит этого. Ваш закон, цыганский.
К Мите приблизился Тари.
— Ты правильно говоришь, морэ, но Ружа убила наших людей. Она взяла на свою душу их жизнь. И не спросила у девочки, как поступить. Она виновна и должна быть наказана.
— Во многом ты прав, Тари, — ответил Митя, — но вы решили убить девочку, а это против закона. Найдите Ружу и поставьте ее перед собой. Пусть она ответит за то, что сделала.
На мгновение Мите стало страшно: он понял, как трудно переубедить этих людей, уверенных в том, что предсказание девочки принесло бы их братьям удачу в цыганском деле и помогло бы избежать трагедии. Он отчетливо осознал, что, если не найдет слов для того, чтобы успокоить цыган, случится беда. И еще понял Митя, что они готовы совершить преступление немедленно.
— Успокойся, Тари, — сказал Митя, — успокойся и угомони своих собратьев, или случится непоправимое.
— Что ты можешь предложить взамен? — жестко сказал Тари. — Или ты знаешь выход?
— Я приведу сюда Ружу, а вы не трогайте ребенка.
— Сколько тебе надо времени?
— Сутки.
— Хорошо, мы подождем. Если через сутки тебя не будет здесь вместе с Ружей, девочка умрет.
Митя не ответил ему, повернулся и вышел.
Он отправился по адресу, который дала ему старая гадалка.
Приехав в Отрадное и найдя нужный ему дом, Митя поднялся на шестой этаж, позвонил в дверь. Ему долго не открывали, и, когда он уже совсем потерял надежду, за дверью послышались осторожные шаги и вкрадчивый женский голос спросил:
— Кто?
— Мне нужна Ружа, — сказал Митя.
— Какая такая Ружа? Нет здесь никаких Руж. Кто ты такой?
Митя услышал, как к женщине кто-то приблизился, потом послышался шепот.
— Что надо тебе? — снова спросили его, и Митя понял: спросили только для того, чтобы услышать его голос.
— Мне нужно, чтобы вы позвали Ружу, я друг ее.
— Это ты, Митя? — послышалось из-за двери. — Как ты нашел меня?
— Старуха дала адрес.
Дверь распахнулась. Перед Митей стояла Ружа. Вид ее ужаснул Митю. Она выглядела совершенно обезумевшей, в руках у Ружи был пистолет. Глаза блуждали. Мите на мгновение показалось, что сейчас она выстрелит. Он совладал с собой и вошел. Отбросив пистолет в сторону, Ружа с плачем кинулась к нему на шею.
— Они убьют Рубинту! — закричала она. — Они убьют ее. Что я наделала? Митя, спаси Рубинту.
Митя обнял ее и начал успокаивать.
— Я был у них. Они не сделают Рубинте ничего плохого, но ты должна прийти к ним.
— Ты хочешь моей смерти, Митя? Ты никогда не любил меня.
— Мы придумаем что-нибудь, — сказал Митя, хотя пока и не представлял, что можно сделать, чтобы спасти их обоих. Но он чувствовал, что Бог не откажет ему в помощи.
Откуда это пришло, Митя не знал — он не был цыганом. Но что-то проснулось в глубине души его, и Митя почувствовал, что губы его произносят слова цыганской молитвы. Услышав их, Ружа в ужасе отстранилась.
«Великий Дэвла, — произнес Митя, — цыганский Бог всемогущий! Ты можешь сделать то, что недоступно простым смертным. Сделай так, чтобы жизнь этой цыганки и ее дочери Рубинты осталась неприкосновенной. Не оставь их, убереги от гнева диких людей, которые ослепли разумом и хотят навлечь беду на тех, кто ни в чем не повинен. Они отбросили Ружу от себя, и она скиталась между двумя кострами и забыла с кем имеет дело. Потому и решилась на предсказание. А это дано только ее дочери. Ружа не должна была этого делать. Она ошиблась, И потому должна ответить. Но нельзя причинять вред ребенку».
Ружа упала на колени. И в наступившей тишине Ружа и Митя услышали голос, этот голос был внутри каждого из них.
«Рубинта будет жива! Путь Ружа пойдет к цыганам. Пусть предстанет перед ними. И барон — а он уже в городе — решит ее судьбу. Рубинта будет жива».
— Ты слышала, Ружа? — испуганно спросил Митя.
— Да, — ответила она. — Я пойду с тобой, Митя.
И мимо изумленной гаджи, которая, ничего не понимая, стояла как вкопанная, они прошли к выходу…