— Ну, а он-то здесь при чем? — возмутился Витька. — У него проблемы будь здоров, и как расхлебать — неизвестно.
— Надо было в таборе сидеть, — сказал Бамбай, — приняли же его там.
— В таборе Бог знает что делается.
В комнату вошли цыгане, но присутствующие их словно не замечали.
— Я тебе вот что скажу, — начал Митя, повернувшись к Бамбаю, — как там тебя зовут?
— Бамбаем меня зови, если хочешь…
— Ты, Бамбай, меня не трогай, у меня душа и так в крови, а на дела твои я тоже не пойду, не про меня твои дела. Да и не гожусь я для этого.
— Откуда знаешь, какие у меня дела?
— Чувствую.
Слушая их перепалку, цыгане удивленно переглядывались, но молчали. Наконец один из них сказал:
— Хватит вам, надо поесть и выпить, да и о деле потолковать!
Митя вышел в соседнюю комнату и прилег на диван. Сон упрямо не шел, что-то будоражило, не давая отвлечься и успокоиться. Горький привкус на губах напоминал о том, что прошлое все еще живо. Что ж, надо принимать все так, как есть. Хотя и не мешало бы иногда взглянуть на себя со стороны и, может быть, посмеяться над причудами жизни.
Этот горький привкус на губах был и в то самое утро, казавшееся таким обычным в цепи многих других. Память, капризная старуха, все делала по-своему, словно нарочно мешая карты и путая колоду. Митя перетасовал эту воображаемую колоду и все начал заново.
«Итак, что же происходит? Сейчас потянутся длинные рассуждения о том, что уже давным-давно известно, но жизнь есть жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Порой эта жизнь предстает передо мной в совершенно непривычном для меня обличье. И тогда хочется склонить голову перед неизвестностью, признать свое бессилие и перестать наконец рассуждать о жизни, ведь она все еще продолжается…
Но какие могут быть размышления, когда горький привкус на губах пытается вызвать столь горестные воспоминания. И тогда возникает, как ни странно, жажда повторения. А это опасная штука, ведь она сталкивает людей с неведомым: с собственной судьбой, а кого и с собственной смертью. Вот они и приходят к выводу, что мир — загадка, хотя на самом деле он прост, как обычное решето, сквозь которое просеивается то, что тебе не нужно, а на дне остается только одна гадость, и вся она принадлежит тебе, да еще и именуется судьбой. Это как бы насмешка Господа Бога. Ты хотел? Вот и получай. Сам выбирал».
Тот день начался с горького привкуса на губах. Это было ощущение обмана. Тогда Митя понял, что ему врут, и делают это самые близкие для него люди. Он вскочил как угорелый и начал метаться по квартире: почистил зубы, умылся, выпил несколько чашек кофе — как будто это могло отдалить все последующие события. Да еще нелепые движения руками, которые называются гимнастикой и несколько продлевают жизнь. И это в космическом потоке, где тебя и не видать совершенно.
Все осталось позади, и из утреннего сумбура его вырвал назойливый телефонный звонок. Нет, не ошиблись, звали его, и надо было куда-то бежать, решать какие-то мизерные, якобы не терпящие отлагательства проблемы.
«…Совсем неважно, чем ты занимаешься, ведь можно заполнить время самыми «значительными» делами, которые, по сути, никому не нужны. И совсем не потому, что ты плохо или хорошо выполняешь свою работу, просто всем это абсолютно безразлично… Ладно, не буду вдаваться в подробности, иначе они заведут в такие дебри, из которых просто не выберешься».
Тогда он вышел на улицу и увидел холодное солнце, на которое можно было смотреть не хмурясь. В этот ранний час на улицах было мало народу. «Борцы за жизнь» еще не проснулись и не вышли на улицы большого города. Скоро, совсем скоро они заполонят город и превратят его в подобие провинциального базара, где смешается все, что не поддается смешению. Цвета однообразны, краски и разговоры — тоже. Язык почти непонятен, но, если напрячь мозги, можно разобраться. Вокруг пересчитывают бумажки и обмениваются «паролями»: «акции», «ваучеры», «вложил», «доллары», «доллары»…
Вокруг — рекламы, рекламы — дань меняющемуся облику города да и стилю жизни. И люди, «до зубов» груженные поклажей, которую они везут в какие-то только им известные места, чтобы там превратить «товар» в деньги. А потом они купят новую поклажу и опять будут возить ее туда-сюда, чтобы снова превратить в деньги! Но почему он удивляется? Это же было всегда, «пришло из глубины веков». И схема необычайно проста: купил — продал, поел, поспал, купил — продал. И — все! В один прекрасный день это заканчивается так же неожиданно, как и все на земле, и твоя поклажа тебе уже не нужна. Но вот на твое место встает другой и снова начинает бег в никуда…