Видение исчезло, а вместо него появился образ покойной жены. Лицо ее было спокойным и даже веселым.
— Если ты не любила меня, — спросил Митя, — зачем ты была рядом? Или тебе эта ложь была нужна? Ушла бы и все.
Губы призрака зашевелились, видно, женщина хотела что-то сказать, но тут раздался телефонный звонок. Митя вздрогнул. Никто не мог знать, что он здесь. Это было как наваждение, сигнал из какого-то другого мира. Митя подумал немного — стоит ли снимать трубку, но решился и взял:
— Слушаю, — сказал он негромко.
— Митя, — взволнованно прокричала Ружа, — уходи оттуда сейчас же, там опасно.
— Откуда ты узнала, что я здесь? — удивился Митя.
— Старуха мне сказала, — ответила Ружа. — Старуха знает все. Она видит то, что другим не дано. Уходи, Митя. — И Ружа бросила трубку.
Подождав мгновение, Митя положил трубку на рычаг и двинулся к двери. На лестнице послышались какие-то голоса.
«Вот и все, — подумал Митя. — Как глупо я попался… Надеялся на случай, а случай был против меня…»
Митя прошел к черному ходу. «Может, не догадаются поставить людей к черному ходу?!» — мелькнуло у него.
И действительно, там никого не было. Митя спустился по лестнице, выбежал во двор и проходными дворами вышел на Полянку.
— Митя, — послышалось сзади. — Далеко собрался?
Митя обернулся. Прямо перед ним стоял Ильин.
— Я все ждал, что ты сам ко мне придешь, — сказал Ильин, — а ты бегаешь…
— Что-то я не припомню, — хмуро сказал Митя, — чтобы в тюрьму сами ходили.
— Что ж, твоя правда. Но ответить за то, что сделал, придется. Пошли, Митя. — И Ильин взял его за рукав.
Может быть, на этом все бы и кончилось, но в это время прямо перед ними мелькнула машина, раздался хлопок (Митя и не понял, что это был выстрел), и Ильин неуклюже опустился на тротуар.
— Садись, — крикнули Мите из резко затормозившей машины. Дверца открылась, и Митя нырнул внутрь. В машине сидела Ружа. За рулем был незнакомый цыган.
— Морока с тобой, морэ, — сказал он, не оборачиваясь.
Машина набрала скорость и исчезла в водовороте улиц…
Ночь дышала неопределенностью, и все вокруг было угрожающим: то ли действительно отражало Митины предчувствия, то ли состояние его перемахнуло через ту незримую преграду, за которой должны были начаться какие-то мистификации. И чем, собственно, эта ночь отличалась от всех остальных, которые он проводил в полусне-полуяви? Перед ним вереницей проходили мистические фигуры, никогда не существовавшие в жизни, выплывали из мрака очертания таинственных, полузнакомых предметов, но эта, едва обозначенная картина тут же сменялась следующей, никак не связанной с первой, и все внезапно обрывалось.
Может, это было отражением его переживаний, канувших в небытие, а может, усталое сознание, отрекаясь от реального, просто искало успокоения в неких несвязных построениях? Во всяком случае, еще ни разу он не мог полностью шаг за шагом восстановить в памяти и, главное, превратить в объяснимую цепочку событий то, что ему виделось ночью. Неизвестное так и осталось необъясненным, но сумятица в душе нарастала, и Митя начинал злиться на самого себя.
«Надо же, — думалось ему, — ведь я всегда терпеливо ждал, когда все прояснится само собой, а на этот раз тороплюсь, словно мне немного осталось…» Он сознательно не произнес слово «жить», словно боялся спугнуть кого-то, кто тоже думает о его жизни.
Сон все не приходил. На часах было четыре утра. Слабый свет пробивался в окна. И вдруг, совершенно отчетливо, он увидел тень, мелькнувшую перед ним. Даже шелест прошел по комнате, словно кто-то взмахнул крыльями. Митя вздрогнул. Нет, это не было миражом. Перед ним стоял человек, лица его было не разобрать. Из соседней комнаты раздавался храп старухи-гадалки.
— Не бойся! — послышался тихий голос.
— Я и не боюсь, — ответил Митя, — но кто ты?
— Мы были знакомы когда-то. С той поры прошло много лет, и в твоей памяти не осталось для меня места. Я — человек из прошлого.
— В прошлом было так много людей, я всех не запомнил. Кто ты? — переспросил Митя.
— Даже цепкая память не может удержать всех событий. Люди же выпадают из нее непроизвольно.
— К чему такая загадочность? Разве нельзя объяснить…
— Со временем. Куда нам торопиться?
— Как знать?! — ответил Митя. — Я уже начинаю ощущать нехватку времени, и с каждым днем все больше и больше.
— Из-за этого не стоит мучиться. Времени не существует вообще. Зачем о нем думать?
— А собственная жизнь, разве она не торопит?