Митя махнул рукой: не спрашивай, мол, и так на душе тошно. Гога молча разлил водку. Один из стаканов он протянул Мите.
— Выпей.
Митя залпом опрокинул стакан и отвернулся. Вдруг резкая, иногда приходящая к нему боль в сердце буквально сдавила его. Он застонал.
— Ты чего это? — удивился Бамбай.
— Ерунда, — поморщился Митя, — бывает, сейчас пройдет.
Он достал из кармана таблетку валидола и положил под язык. Боль начала понемногу отступать.
— Вы что, ромалэ, — начал Гога, — хотите его с собой на дело взять? Вы мозгами тронулись, не годится он для этого — другой человек.
— Глянем, какой он человек, — ответил Бамбай, — сами решим.
Витька, до этого молчаливо сидевший в углу, вдруг не выдержал:
— Вы, ромалэ, совсем с ума спятили! Я его привел, чтобы спасти, а вы — погубить хотите. Уйдем мы, если так дело поворачивается. Что же это ему, из огня да в полымя?
— Ладно, парень, — сказал вдруг Митя, — не лезь, пойду я с ними, гляну, в каких таких делах им помощники требуются, может, и сгожусь на что?
— Вот это другое дело, — обрадовался Бамбай, — люди нам всегда нужны, особенно такие. — И он снова криво усмехнулся.
— Оставь, Паук, — сказал Гога, — не трожь его.
Бамбай достал нож и повернулся к Гоге.
— Не лезь, а то я и с тобой разберусь!
Разговор грозил обернуться неприятностями, но тут дверь медленно приоткрылась, и на пороге показался Савва.
— Ба! — вскричал Бамбай. — Какой гость, ромалэ?!
Савва удивленно переводил взгляд с цыган, сидящих за столом, на Митю.
— Бывают же такие чудеса, — сказал Савва, — только недавно расстались с этим гаджё в таборе, а он уже здесь, среди вас.
— Витька привел, — ответил ему Бамбай.
А Митя улыбался своему спасителю, словно знал: вот-вот случится такое, что все расставит по своим местам.
— Вы куда это собрались, ромалэ? — спросил Савва.
— Есть работа, — ответил Бамбай. — Сходишь с нами?
— Ваши дела — не мои, — ответил Савва, — я с криминалкой не вяжусь.
— Ишь ты, чистый, — недовольно проворчал Бамбай.
— Помолчи, — грозно сказал Савва, и Бамбай замолк.
Один за другим цыгане стали выходить из комнаты. Остались только Савва, Гога и Митя.
— Как дальше жить думаешь? — спросил Савва у Мити.
— Хотел с ними сходить, глянуть на их работу.
— Не советую, — тихо сказал Савва, — это не для тебя.
— А ты откуда знаешь?
— Вижу по тебе.
— И все же я схожу…
— Твоя жизнь — твои заботы, — невесело усмехнулся Савва, — только не пожалей потом.
— Пусть идет, — сказал Гога, — чего ему терять?
— Ну и дураки же вы! — проговорил Савва. — Его менты ищут, у него за плечами мокруха, а вы с собой тянете.
— Это Паук хочет!
— Ладно, твое дело.
Не говоря больше ни слова, Митя вышел.
— Порешат они его, — сказал Гога, — в случае чего — обязательно порешат. Да и Витьке достанется за то, что привел.
— Кто это — Витька?
— Знакомый один, с нами связан.
— Да ты, видно, не в себе, — сказал Савва, — пойди и присмотри за всем этим.
— Зачем торопиться? — ответил Гога. — Знаю я, куда они поехали. Еще рано — поспею я туда. А ты чего из табора приехал? Случилось чего?
— Многое случилось, и все по вине этого гаджё. Как появился он среди нас, так и началось. Михай погиб. Васю убили. Да и сами цыгане порешили одного — выдавал он своих.
Гога молча слушал, потом, словно очнувшись от сна, тихо сказал:
— Моя вина, Савва, я когда-то случайно сказал, что цыгане не выдают никого, вот он и кинулся в табор искать защиты.
— При чем здесь ты? — Савва на мгновение замолчал и снова продолжил: — Человек в такие минуты за любую соломинку хватается, жизнь ему надо спасти. Ты — сказал, он — сделал. Вижу я, человек он хороший, не способен на подлые дела. И предать не способен, а вот его предавали. Защити его, прошу тебя.
— Сделаю, — сказал Гога, — не сомневайся. — И он быстро вышел из комнаты.
Дождь лил не переставая. Было такое чувство, что природа собиралась выплеснуть на провинившийся в чем-то город всю накопившуюся у нее влагу. И заодно вымыть его, убрав с улиц огромное количество грязи. Дома как-то съежились и даже посерели.
Цыгане почему-то приехали на набережную, и это удивило Митю. Конечно, он подозревал, что Бамбай приглашал его не на благотворительный вечер, но все еще не мог взять в толк, какая же роль ему отведена и что, собственно говоря, предстоит сделать. Остановили машины неподалеку от плавно покачивавшегося на маленьких волнах двухэтажного теплохода, из окон которого доносилась громкая музыка.