— Да, они хуже тигров, — согласился Джафир, — и лучше всего отравить их ядом.
В это время они находились на окраине горной цепи, и дорога, ведущая к железнодорожной станции, пролегала не менее, чем в двух милях от них. Единственным способом пробраться туда было поехать верхом или на быках. Кестон предпочел первое, отправив вперед свой багаж на повозке.
Три дня спустя он уже возвратился обратно и перед вечером выехал со станции, везя с собой достаточно стрихнина, чтобы отравить всех волков центральной провинции Индии. Отъехав пять миль от железной дороги, он встретил толпу туземцев, высыпавших к нему навстречу из деревни. Среди всеобщего крика он разобрал роковые слова, успевшие уже порядочно надоесть ему: «волки-призраки»…
— Волки-призраки здесь? — воскликнул он недоверчиво. — Да вы все обезумели…
— Нет, мы говорим правду, волки здесь и загубили весь наш скот.
Кестон сообразил, что вдоль всей дороги от станции до гор действительно имеется достаточно леса для прикрытия волков, и последовал за старшиной на место бойни.
Кестон тотчас же распорядился, чтобы никто не смел прикасаться к трупам быков, отравил их стрихнином, затем возвратился в деревню дожидаться дальнейших событий.
Оказалось, что волки не подозревают о существовании яда. Всю ночь со стороны падали доносился жалобный вой, а поутру, отправившись на разведки, Кестон разыскал семь волчьих трупов, не считая двух шакалов и одной гиены, задумавших поживиться остатками пира.
Кестон продолжал свой путь в полном восторге. К этому времени он уничтожил шестнадцать волков, то есть около половины всей стаи, по его расчету.
Отъехав две мили от деревни, он съехал с дороги и направился напрямик через равнину. Спустя некоторое время его лошадь начала выказывать признаки страха. Он оглянулся, но ничего не было видно. Затем слабо и невнятно до него донесся лай отдаленных гончих. Волки-призраки охотились в самый разгар знойного летнего дня.
— Только этого недоставало! — воскликнул он. — За кем это? Э!.. Да это за мной!..
Сперва он готов был обратить все дело в шутку и продолжал ехать неспеша. Но когда он выехал из джунглей на открытое место и волки вылетели из чащи в какой-нибудь четверти мили расстояния, пришлось поневоле призадуматься. У Кестона ничего не было, кроме револьвера, и охотничьего ножа. Ехать оставалось не меньше десяти миль под палящим солнцем. Если только его лошадь не окажется быстрее волков, дело может кончиться плохо.
Лошадь не приходилось понукать, чтобы прибавить шагу, но Кестон сдерживал ее рвение, соразмеряя скорость езды с волками. В течение трех-четырех миль все шло хорошо, и он без труда поддерживал прежнее расстояние. Но по мере того как солнце поднималось выше, энергия лошади ослабевала. Волки, очевидно, тотчас это заметили. До сих пор они неслись молча, но теперь разразились внезапным воем, от которого лошадь так и рванулась вперед. Тогда в первый раз Кестону стало страшно.
Усталая лошадь рвалась из последних сил, и, наконец, Кестон увидел белеющие на холме палатки. Всего лишь четыре мили, но будь их пять или десять — это не составило бы разницы. Шаг лошади укоротился, дымящиеся бока тяжело вздымались, а хор волков звучал все явственнее и ближе. Единственная его надежда заключалась в том, чтобы бросить лошадь и укрыться в таком месте, где он мог бы обороняться от волков. Если же лошади удастся уйти от них, она, несомненно, явится в лагерь и поднимет тревогу.
Он пришпорил коня. Волки находились теперь в каких-нибудь ста шагах расстояния, и голоса их звучали почти над самым ухом. Но тут лошадь напрягла последние силы и вошла в рощу, оставив их уже за двести шагов позади. Кестон: оглянулся вокруг. Подходящего дерева не оказалось, но было нечто гораздо лучшее — развалины небольшой башенки. Одна сторона ее завалилась, образовав откос, — единственное доступное для подъема место, — оканчивавшийся в полутора метрах ниже отвесной стены. Кестон подвел лошадь к откосу и соскочил с нее. В то время как она понеслась прочь, он вскарабкался на стену, сел и достал револьвер.
Минуту спустя стая с лаем ворвалась в рощу. Это были скорее волкоподобные собаки, менее косматые и более длинноногие, чем настоящие волки, и неопределенного цвета. Но никакой волк никогда не был столь грозен, как эти гигантские ублюдки. Они не последовали дальше за лошадью, но направились прямо к развалинам и уселись вокруг них.
Кестон с любопытством оглядел их, ожидая увидеть старого своего приятеля, черного волкодава. Но его не было среди них.