Старый Лобо был гигантом среди волков, а его хитрость и сила не уступали его величине. Местные жители хорошо знали его ночной вой, и легко отличали его от голосов его соплеменников. Обыкновенный волк мог выть по целым часам вблизи от лагеря скотовода, обращая на себя лишь мимолетное внимание, но когда вдали ущелья проносились раскаты глубокого рева старого Лобо, караульщиком овладевало беспокойство, и он готовился к утру услыхать о серьезных хищениях в стадах.
Стая Лобо была немногочисленна. У него имелось всего-навсего пять товарищей, зато почти все они были крупнее обычного роста, в особенности подначальный вожаку волк, бывший настоящим гигантом. Все они пользовались исключительной славой. Особенно хороша была великолепная, почти совсем белая волчица, получившая от мексиканцев прозвище Бланки. Не менее был известен и волк Желтый, отличавшийся необыкновенной быстротой бега. Он был мастер излавливать для своей стаи быстроногих антилоп.
Понятно, что эти волки хорошо были известны ковбоям и пастухам. Их так часто приходилось видеть, а еще чаще слышать, что жизнь их тесно сплелась с жизнью скотоводов, которые рады были бы уничтожить их. Не было ни одного скотовладельца в Куррумпо, не давшего бы многих быков за скальп любого волка из стаи Лобо.
Однако все ухищрения охотников оставались безуспешными. Волки презирали всех охотников, глумились над всякого рода отравой и продолжали уже в течение почти пяти лет взимать дань с фермеров в размере, иные говорили, целой коровы в день. По этому расчету, они истребили не менее двух тысяч отборных голов скота, ибо, как слишком хорошо было известно, они выбирали в каждом случае самых лучших.
Старое мнение, по которому волк всегда голоден и потому готов есть все, что попало, было в данном случае далеко от истины, ибо эти четвероногие пираты всегда были в теле и очень привередливы в отношении еды. Мало того, что они не прикасались к животным, погибшим естественной смертью или от болезни, они даже отвергали всякую добычу, убитую рукой человека.
Их избранной ежедневной пищей бывала лучшая часть свежеубитой годовалой телки. Старыми быками и коровами они пренебрегали, и хотя подчас брали молодого теленка или жеребенка, однако было ясно, что телята и конина отнюдь не их любимая пища. Было также известно, что им не по вкусу баранина, хотя они часто убивали овец для забавы.
Однажды ноябрьской ночью Бланка с Желтым зарезали двадцать пять овец по всем признакам ради одной забавы и не съели ни одной унции их мяса.
Можно было бы привести много примеров опустошений, производимых разрушительной стаей.
Каждый год пускались в ход новые средства для уничтожения волков, но они продолжали жить и благоденствовать, вопреки всем усилиям своих врагов. За голову Лобо была назначена большая награда, и ему предлагалась отрава в десятках утонченных видов, но он всегда замечал и избегал ее. Одного только он боялся — огнестрельного оружия, и, хорошо зная, что все местные жители снабжены им, всегда избегал встречи с человеком.
Вся стая беспрекословно повиновалась правилу — немедленно ударяться в бегство, увидев человека днем, как бы далеко он ни находился. Привычка Лобо позволять стае есть только убитых ими самими животных не раз бывала ее спасением, а чуткость его носа, тотчас подмечавшего признаки человеческого прикосновения или отравы, еще увеличивала эту безопасность.
Как-то раз один из ковбоев услыхал чересчур знакомый вой старого Лобо и, осторожно подкравшись, застал стаю Куррумпо в ложбине, где она окружила небольшое стадо коров. Лобо сидел отдельно, на пригорке, в то время как Бланка с остальными пытались отрезать от стада раненную ими молодую корову; но скот стоял плотной массой, головами наружу, и подставлял врагу непрерывный ряд рогов, лишь изредка прерывавшийся, когда одна из коров, испуганная новым выпадом со стороны волков, старалась попятиться в центр стада.
Только пользуясь этими минутами перерыва, волкам удавалось ранить корову, хотя ни одна из них еще не вышла из строя.
Наконец, Лобо, выведенный, повидимому, из терпения своими товарищами, оставил позицию на холме и с глухим ревом бросился к стаду. Испуганные ряды распались перед его натиском, и он вторгся в середину их. Скот брызнул во все стороны, как осколки взорвавшейся бомбы. Избранная жертва также бросилась прочь, но она не сделала и двадцати пяти ярдов, как Лобо настиг ее.
Схватив ее за шею, он грузно свалил ее с ног. Толчок был так силен, что телка перекувырнулась через голову. Лобо также проделал сальтомортале, но немедленно вскочил на ноги, и подоспевшие помощники покончили с телкой в несколько секунд.