– Спросите у сар Штраузена, Стаккер. Уж что-что, но лгать он точно не умеет. – Хотя и не мешало бы научиться, коль скоро Клаус решил стать политиком. – Ну а пока пошлите вперед несколько своих богатырей, чтобы они взглянули, что там и как.
С виду в той самой Пустоши как будто бы все спокойно, но поостеречься стоило. Если на нас внезапно навалится несколько сотен крестьян с косами и дубьем, можем и не отбиться. Стаккер не стал ничего говорить, лишь поднял вверх руку и махнул ею по направлению к деревне. Миг – и тройка его наемников запылила впереди нас, пустив коней вскачь.
– Ну так что, Даниэль, нанесем визит владетелю этого чудного местечка?
Вопрос Клауса сар Штраузена прозвучал с некоторой усмешкой, уж не знаю, по какой именно причине. Вероятно, в связи с тем, что усадьба представляла собой настоящий замок и ему самое место в более населенных местах. В довольно запущенном состоянии, должен заметить.
И еще хорошо было понятно, что как убежище он давно перестал быть таковым, перестроенный для удобства жилья. Его и замком-то теперь назвать в полной мере было уже нельзя. Так, довольно безобразное на вид, сложенное из камней серого цвета строение, солнечная сторона которого почти сплошь заросла плющом. Хотя что удивительного? Большинство потрясений, которые случаются в королевстве Ландаргия, происходят именно здесь. Наверняка когда-то замок выглядел совсем иначе и пострадал при любом из них.
– Точно ведь не знаешь, кто в нем проживает? – без особой надежды на успех поинтересовался я.
Вообще-то сар Штраузен – настоящий кладезь знаний о всех более или менее знатных семействах королевства. Спроси его о ком-нибудь конкретно и получишь получасовую лекцию, из которой тебе станет известно, благодаря чему далекий предок получил дворянство, как выглядит его герб, с кем он находится в близком и дальнем родстве. Но слишком далеко расположены здешние места от столицы, так что ответа можно и не получить. Спросил и, к своему удивлению, услышал:
– Конечно же да – сар Штроукки. И, между прочим, вполне может быть, что вы имеете родственные связи, пусть и очень-очень дальние. Во всяком случае, в летописях Карлгтона оба ваших семейства упоминаются в ряду одних и тех же событий, на основании чего и можно сделать такое предположение.
– Клаус, тебе солнцем голову не напекло?
– Как будто бы нет, – серьезно ответил он. – А к чему интересуешься?
– Ты свою фразу со стороны смог бы понять?
– И что в ней было необычного?
– Вот это. – И я по памяти процитировал: – «Оба они упоминаются в ряду событий, на основании чего и можно сделать такое предположение». Звучит довольно нелепо и не говорит совсем ни о чем.
Следующая его фраза озадачила меня еще больше.
– Я что, действительно так сказал?!
– Слово в слово, Клаус!
На всякий случай я посмотрел на него, чтобы встретить самый обычный его взгляд. Все те же голубые глаза, белокурые волосы, тонкий, с горбинкой нос. Даже шрам на левой щеке от пули, полученный сар Штраузеном на первой и, весьма на то надеюсь, последней в его жизни дуэли, выглядел таким же, как и всегда, – тонкой синеватой полоской, как будто Клаусу пришло в голову сделать незамысловатую татуировку. Так куда же делась обычная для него отточенность формулировок? Клаус, кстати, шрамом очень гордится, хотя и тщательно скрывает. Весьма неудачно, поскольку помимо меня сей факт заметили и Виктор, и Курт Стаккер, и, сильно подозреваю, много кто еще.
– В таком случае, возможно, и напекло, – пожав плечами, легко согласился он. – Но, возвращаясь к теме нашего разговора, лет четыреста назад, когда твой род был на первых ролях в Ландаргии и совсем уж непонятно по какой причине не занимал королевский трон, случилась война. Справедливости ради, тогда они бывали куда чаще. Так вот, твой далекий предок проявил в ней немалый героизм, что и осталось в летописях Карлгтона.
– Перерубил всех врагов мечом в одиночку? Для любого представителя моего рода – обычное дело! – Особенно учитывая, что я являюсь единственным его представителем. – Разумеется, за исключением самого меня.
Логики в моих словах было ноль, но ноль намеренно.
Клаус поморщился.
– Нет. Твой предок командовал войском, которое и разгромило армию Нимберланга. Даниэль, ну и что в том смешного?!
Ничего, согласен. Но откровенно не понимаю – как можно проявить небывалый героизм, командуя с высокого холма глубоко в тылу? Разве что, отдавая приказы, сверхмужественно размахивать жезлом. Ну да ладно, оставим на совести летописцев.
– Предок сар Штроукков повел в бой отряд в тот самый критический момент, когда в ходе битвы мог произойти перелом. Как пишут в книгах – когда перевешивала то одна, то другая чаша весов. Они все там полегли, в том числе и сар Штроукк. Но дело свое сделали, и победа осталась за Ландаргией.