Он посмотрел на остальных пассажиров вездехода. Все они были тепло одеты, так как в кузове вездехода было прохладно, если не сказать больше. Вот сидят и болтают Валентина и Дайана. Хотя о чем они говорят, было не слышно из-за рева мотора. Дайана иногда смеялась, когда русская, оживленно жестикулируя, говорила что-то. Бисби рассматривал Дайану. Когда она смеялась, она была совсем другой. Вся ее надменность исчезала, и она казалась более уязвимой и открытой. Для кого открытой? Вероятно, для Стовина. Ему достаточно поманить ее пальцем и она пойдет за ним куда угодно. Бисби посмотрел на Стовина. Лицо его было серьезным. Это был человек, для которого сейчас не было радости в жизни. И неудивительно. Внезапно весь поток научной и технической информации обо всем, что происходило в мире — и в России, — иссяк для Стовина.
— Когда я получу данные по изотопам, Женя? — услышал сегодня утром Бисби. — Я ведь не турист.
Солдатов смутился, забормотал что-то о задержке, обещал ускорить получение данных. А через десять минут он имел горячую беседу с Волковым. Правда, Бисби ничего не смог прочесть на каменном лице Волкова. Бисби посмотрел на Волкова. Тот сидел и что-то записывал в свой блокнотик. Да, и Стовин, и Солдатов знали, почему до Стовина не доходила информация, в которой он нуждался. Это Волков. Но на него нельзя было указать пальцем. Техника его была проста. Стовин мог что-то попросить и Волков отвечал: «Да, конечно, сейчас будет». Но этого не происходило. Задержки, задержки. И Волков с сожалением говорил Стовину, что тот должен набраться терпения. Как этим утром. Стовин хотел вместе с Солдатовым попасть на компьютер. Но оказалось, что компьютер на ремонте.
— Ол-райт, — сказал Стовин. — Тогда мы с Женей посчитаем сами.
— Конечно, конечно, — сказал Волков, а через некоторое время сказал: — Может, лучше сегодня мы посмотрим место, где зародился феномен? Поедем в лес?
Даже Солдатов протестовал, он считал, что гораздо полезнее поработать в Академгородке, но Волков настаивал. Они должны поехать именно сегодня, так как это единственный день, когда военные могут выделить им два вездехода. А зачем два вездехода? Волков поднял палец: один вездеход может сломаться, увязнуть. В армии правило: машины никогда не ездят по тайге в одиночку.
Да, подумал Бисби, в этом есть резон. Лично он не хотел бы остаться в промерзшем кузове вездехода.
Он посмотрел на второй вездеход, едущий следом. Восемь солдат сидели в кузове, из которого торчали дула их автоматов. Им там, наверное, очень тесно, подумал Бисби. У нас места больше.
Лейтенант сказал что-то в микрофон, машина свернула влево и двинулась туда, где находилось русло Оби. Вскоре перед ними раскинулась ледяная равнина, за которой темнел лес. Тайга. Сотни тысяч серебряных елей стояли сомкнутыми рядами, как стена. Вездеход остановился. Второй вездеход тоже остановился позади них. Все вышли из машин, разминая ноги после долгой дороги. Солдаты, как заметил Бисби, тут же заняли позицию для обороны. Они расположились по границе круга диаметром ярдов в сто. Сделали они это быстро и профессионально. Видимо, такой автоматизм был достигнут долгой практикой. Ничто в этой пустыне не двигалось. Только одинокий орел парил в вышине, отыскивая пищу в этой замороженной стране. Над елями в темнеющем арктическом небе виднелся темно-оранжевый диск солнца. Он висел почти над горизонтом.
Волков, Стовин и Солдатов подошли к краю обрыва. Валентина рассматривала в бинокль орла. Дайана, стоя возле Бисби, ковыряла носком сапога снег. Она повернулась к нему с удивлением.
— Посмотри, Поль. Эта воронка… кратер, абсолютно круглая. Она образовалась совсем недавно от столкновения чего-то с землей.
— Да, это кратер, но не от столкновения, — сказал незаметно подошедший Стовин. — Мы должны здесь придумать для этого явления новый термин, — Скажем — экстракткратер. — Он говорил это Солдатову, который тоже присоединился к ним, оставив Волкова, занятого разговором с лейтенантом. Солдатов посмотрел на темнеющее небо.