Но самое удивительное не в этом. Самое удивительное в том, что стая для охоты на мамонтов уже сформировалась. Она уже существовала еще до нашего прибытия. Но ведь мамонты исчезли тысячи лет назад! Мне кажется, что изменение характера их поведения обусловлено изменением каких-то природных факторов — может быть, температура или атмосферное давление… Другими словами, они действовали так, как действовали их предки в эпоху ледникового периода, но напали не на мамонта, а… вы знаете, на что они напали.
Может быть, волки теперь лучше приспособлены, чем люди? Во всяком случае, они уже поняли, что условия жизни изменились…»
Глава 14
То, что происходило в позднем декабре на Северном полушарии, казалось метеорологам не чем иным, как повторением, только в более высокой степени, тех климатических условий, которые создались на Земле в «плохие» зимы 1976 и 1978 годов. Четвертого декабря газеты на пятнадцати языках сообщили о сильнейшем шторме столетия. Наблюдение за погодой в этом году было налажено исключительно хорошо: корабли, самолеты, спутники США, Советской России, Франции и Японии, воздушные шары, океанские буи — все выдавало массу информации, которая обрабатывалась мощными ЭВМ, благодаря чему ученые имели полную информацию о каждой точке Земного шара, о глубинах океана, о верхних слоях атмосферы… И все же… только через пять дней ученые вдруг поняли, что произошло нечто глобально новое, что вызывает изменение всех измеряемых параметров, и имеющаяся аппаратура уже не может обеспечивать их измерение. К этому времени масштабы катастрофы стали ясны каждому, хотя в ней были свои озадачивающие особенности. Засуха на юге Сахары нее более усиливалась, а на северных границах пустыни пролились сильные дожди, что дало повод диктатору Ливии заявить, что Аллах возлюбил его. В Антарктиде, на базе Мак Мурдо, температура достигла пятидесяти одного градуса по Фаренгейту — самая высокая температура за все время наблюдения. А на Южном полюсе температура поднялась на девять градусов.
Однако Северное полушарие было занято своим кризисом и не обращало внимания на эти аномалии. Снег валил повсюду: над Северным полюсом, в Северной Канаде, в Гренландии, Скандинавии, над Баренцевым и Балтийским морями, в северной Германии, Дании, Польше, северной России, Сибири… Зона снегопада захватила Британию и Северные Штаты Америки. Большие северные города были скованы льдом, северные порты прекратили свою работу. Самое интересное заключалось в том, что холод наступал широким фронтом по всему Северному полушарию одновременно. Снег не переставал идти даже на один день. Он выпадал и замерзал, выпадал снова и снова намерзал. Французский климатолог, работающий на одной из станций наблюдения, сказал: «Это похоже на умелые военные действия. Удары следуют туда, где обнаруживается слабое место…»
Итальянский климатолог из Бергамо выразился более экспансивно, когда его пост наблюдения был отрезан от путей сообщения: «Э финито иль постро мондо — наш мир погиб!»
Скорость нарастания катастрофы поразила даже пессимистов, предвещавших наступление конца света через несколько десятков лет. Внезапно вся техника людей оказалась беспомощной перед мощными силами природы, обрушившимися на них. Снег завалил все. Вся окружающая местность коренным образом изменилась. Техника людей отчаянно пыталась сохранить хотя бы небольшое количество дорог, годных для передвижения, для подвозки топлива, одежды, продовольствия. Ведь нельзя же было оставить десятки миллионов людей на погибель от голода и холода. Мир изменился. И казалось, что уже ничего нельзя предпринять.
Петр Билибин, родом из небольшого поселка на берегу сибирского озера Байкал, который зимой покрывается таким толстым слоем льда, что по нему могут ездить трактора, еще никогда не видел того, что происходило сейчас. Он сидел в открытом люке танка и смотрел на еле видимые через снежную завесу сигнальные огни идущего впереди танка. Танк Билибина был двухсотым в танковой колонне из 210, двигающихся по Восточной Германии сквозь снежный буран. Весь механизированный дивизион — танки, вездеходы, тягачи и 11 ООО человек — преодолевал семьдесят три мили между местом их последней остановки в Принцволке и местом назначения — Ростоком на Балтийском побережье, откуда они должны были направиться домой, в Советский Союз. Они ехали уже два часа и преодолели только пять миль. Только что они миновали селение Фалькенхаген, проехав по нему как бы в туннеле из льда и снега. По сторонам дороги, по которой проехала колонна, громоздились снежные горы высотой в тридцать футов. Из танка Билибин не мог видеть ни домов, ни света фонарей, ни деревьев. Просто белый туннель и красные задние фонари впереди.