— Новости из Бритунии,— сказал Эрхард, когда Конан непринужденно развалился на шкурах возле огня. К варвару тотчас подошла принадлежащая королю пушистая охотничья лайка в надежде, что новоприбывший одарит ее жирным куском. Разочаровавшись, собака улеглась возле варвара, грея ему спину.— Доставили с последним купеческим караваном.
— Альбиорикса свергли? — поинтересовался Конан.— Или Бешеный воскрес?
— Смешнее,— фыркнул Эрхард.— В Бритунии появился новый бог. Знаешь, как его зовут? Раваал! Пристроили беднягу?
— Пристроили,— Конан улыбнулся и налил себе пива.— Отдал Раваала какому-то мальчишке, а где один верующий, там и тысяча. Если снова окажемся в Бритунии, всегда можно будет надеяться на помощь Бога с Черным Лицом. Все-таки Раваал кое-чем нам обязан.
— Интересно, сколько богов тебе уже обязаны? — хохотнул Веллан.— Можешь хоть посчитать?
Конан принял насмешку за чистую монету и начал загибать пальцы:
— Начнем с Крома. Хотя бы потому, что я Крому не надоедаю. Потом Сет. Потому что я до сих пор его не трогаю. С Иштар мы лично знакомы по шадизарским временам…
— Врешь! — изумился Веллан. Оборотень среди всех богов искренне почитал только Иштар.
— Не нравится — не слушай, а врать не мешай,— задумчиво сказал Конан.— Иштар, между прочим, не только богиня, но и очень красивая женщина. Только характер у нее строгий. Вспомним дальше. Дэркето мы не считаем — совсем полоумная девочка, только об одном думает…
— Это о чем же? — заинтересованно спросил Фрам, плохо знакомый с пантеоном человеческих богов.
— О телесных усладах,— сладенько подсказал Эртель.— Конан в таких делах большой дока. А дальше?
— С Эрликом мы никогда не встречались, с Ариманом — было дело, храм его грабили. Дагот? Это скорее не бог, а демон с некоторыми божественными способностями…
— Хватит, хватит! — замахал руками Эрхард. — Сейчас ты соврешь, будто пил вино лично с Белом!
— Пил,— без всякого смущения заявил Конан.— На его же деньги и на его же свадьбе.
— Что-о? — хором вопросили все присутствующие, не исключая Фрама. Это было откровенное вранье.
— Не верите — не надо! — искреннее обиделся Конан, потому что говорил истинную правду. Когда же это было-то, пусть Митра одарит памятью?.. Лет двадцать назад? Двадцать два? Старый добрый Шадизар…— Ладно. Давайте лучше пиво пить.
— Пиво подождет,— серьезно сказал Эрхард, не по-стариковски быстро встал, заложив руки за спину, прошелся вокруг обширного ложа из медвежьих шкур, пожевал губами, думая. Остальные наблюдали за королем молча — нельзя перебивать мысли монарха и Вожака.— Вот что, Конан. Сколько тебе лет?
— Ну…— озадачился варвар неожиданным вопросом.— Тридцать шесть… Кажется. Весной должно быть тридцать семь. А что?
— А то, дражайший мой киммериец,— серьезно сказал Эрхард,— мы, оборотни, живем немного дольше человека. Вот Веллану, который выглядит на двадцать, думает как пятнадцатилетий, а ведет себя как младенец, уже сорок два. Оборотни взрослеют позже… Но ты уже давно повзрослел. Не думаешь где-нибудь обосноваться? Надолго? Если не навсегда? Выстроить свой дом, найти хорошую добрую женщину, которая станет заботиться о твоих детях? Послужить хорошему делу?
— Все, что ты говоришь, очень здорово,— не менее вдумчиво ответил киммериец.— Ответить честно? Не знаю. Не могу долго сидеть на одном месте. Эрхард, если ты сейчас предложишь …
— Предложу,— перебил король.— Веллана сегодня же лишаем звания капитана гвардии, передаем звание тебе, а этого разгильдяя ставим твоим помощником. На такой важной должности мне нужен человек… ну, или оборотень, солидный, много повидавший и опытный, а не это хихикающее трепло.
— Да он меня старше на пять лет! — прыснул в кулак Конан, но внезапно нахмурился.— В общем, Эрхард, мое слово будет таким. Дай мне год на раздумья. Я давно не верю в глупые предсказания, обещающие мне трон и корону. Сколько раз они произносились, сколько раз я был всего в одном шаге от королевского титула!.. Я мог стать королем Пограничья или Бритунии, но… Это не мое. Короны этих стран мне не принадлежали. Чужое я брать не буду.
— Год на размышление? — поднял бровь Эрхард.— А дальше? Потом ты про нас просто забудешь.
— Такое не забывается! — с жаром воскликнул Конан.— В кои-то веки я получил настоящих и искренних друзей!
— И родственников,— ернически шепнул Эртель. Тотлант таинственно улыбнулся.
— Да, и родственников! — Конан жахнул кулаком по медвежьей шкуре, на которой лежал.— Нечего смеяться! Если во мне теперь есть капля вашей крови, то я буду отстаивать ее честь!
— Успокойся,— тихо, но веско сказал король, отлично осведомленный о даре Фреки, полученном киммерийцем.— Ты обещаешь, что через год, если не случится ничего, что приведет тебя к твоей мечте, ты дашь нам знать о своем решении?
Конан встал на ноги и протянул руку Эрхарду.
— Слово Конана из Канахов. Доселе никто не мог пожаловаться, что я нарушал свои обещания. Если за год я не выйду на путь, ведущий меня к… Мечте, я вернусь в Пограничье. Навсегда.
— Договорились,— согласился Эрхард, а вездесущий Тотлант ребром ладони разбил сжатые руки короля и варвара, показывая этим жестом, что стигиец стал первейшим свидетелям данной клятвы.
— Обещанного три года ждут,— усмехнулся волшебник, и сам того не подозревая, стал пророком.— Завтра наступит 1286 год по аквилонскому счету. Я, как свидетель договора, говорю: один год на исполнение договор и два года отсрочки. Поверьте стигийскому колдуну, магия может видеть будущее, и помогает мне заглянуть сквозь завесу времени… Подождем три года.
— Киммерийцы,— проворковал Веллан,— известны своим тугодумством. Теперь понятно, отчего Конану придется думать не год, а три. Он будет соображать, долго и вдумчиво. Конан, не обижайся. Я верю волшебнику. И верю в то, что мы еще много раз встретимся.
— И я, конечно, тоже верю,— смущенно произнес Конан.— Наверное, после завтрашнего праздника Середины Зимы я уеду. Уж извините. Хочется навестить Аквилонию. И зима там помягче, чем в Пограничье…
— Я с тобой,— первый раз за весь вечер подал голос Эмерт.— Хочу навестить родственников в Боссонии. Возьмешь в компанию?
— Конечно,— обрадовался киммериец.— Один оборотень настоящий, один оборотень на три раза… Споемся!
— Не споемся, а сопьемся,— поправил Конана обычно не расположенный к шуткам Тотлант и вздохнул: — Я даже не верю, что эта безумная история наконец-то кончилась и все мы остались живы. Никогда не мог предположить, что ввяжусь в столь жуткую авантюру. Переехав из Стигии в Пограничье, я рассчитывал на спокойную размеренную жизнь, занятия волшебством ради собственного удовольствия… А тут пришлось несколько седмиц бегать, высунув язык, за взбесившимися оборотнями, подвергать себя тысячам опасностей, ночевать не в теплом, удобном доме, а в палатке на снегу. Теперь вернусь в свой дом, в брошенную деревню Ло-Салим и заживу спокойно…
— Размечтался! — дружным хором заверещали Эртель с Велланом.— Опять жить отшельником? Это же скучно! Переселяйся в Вольфгард!
— Нет уж, благодарю,— поморщился волшебник.— За минувшее время вы и ваши безобразные выходки надоели мне хуже мороза и постоянного чувства голода! И не просите, возвращаюсь в Ло-Салим!
— Но Книгу Бытия ты оставишь здесь,— непререкаемым тоном сказал Эрхард.— Книга принадлежит нашему народу, а я, как Вожак Карающей Длани, могу лишь тебе ее одолжить. Попользоваться. На время. Вывозить Книгу из Вольфгарда я запрещаю.
— Это жестоко,— расстроился Тотлант и придвинул Книгу поближе, словно боялся, что фолиант у него немедленно отберут.— Этот магический трактат надо изучать годами, а я не вынесу в обществе Веллана и двух дней!