Аркадий не сказал, что совсем недавно расстался с ней. «Интересно, – подумал он, – у нас с ней одна тайна на двоих».
– Вы сказали, есть что-то для меня?
– Для евреев. – Ванко открыл рюкзак и передал Аркадию видеопленку без наклейки и назвал цену – пятьдесят долларов.
– Ну и как, продается?
– Это подарок на память. Мы могли бы продать ее вашему американскому другу и разделить полученные деньги. Что вы об этом думаете?
– Видеозапись из гробницы? Той, которую мы видели вчера? Вы и впрямь сделали из нее бизнес.
– Могу быть и проводником. Я знаю, где что находится. Знаете, я был здесь во время аварии, еще совсем мальчишкой.
– Учитывая облучение, которому вы подверглись тогда, разве не лучше покинуть зону навсегда?
– Зону лучше покинуть всем. Во всяком случае, мы меняемся, сколько рабочих дней, столько и выходных.
– Что же люди здесь делают в свободное время?
– Я-то не много делаю. А вот Алекс получает хорошие деньги: он говорит, что работает в животе зверя. Именно так он называет Москву. Ева работает в киевской клинике. – Ванко подтолкнул локтем видеопленку поближе к Аркадию. – О чем вы думаете?
Аркадий перевернул кассету.
– Еврейская гробница? Что-то я не заметил здесь много евреев.
– Это из-за немцев и войны. Хотя тогда многие пострадали от немцев, не только евреи. Все время твердят о евреях.
Аркадий кивнул.
– Геноцид и всякое такое.
– Да.
– Но кажется, вы являетесь неофициальной приглашающей стороной для еврейских туристов.
– Стараюсь помочь. Я поместил вашего друга с его шофером в дезактивированном доме.
– Прекрасно. – Аркадий знал, что это против правил зоны, но он также знал, что доллары делают чудеса. – Так, значит, у вас есть видеоплейер? Я не могу продать пленку американцу, пока не узнаю, что на ней.
– Мой плейер сломан. У некоторых милиционеров в квартирах были свои аппараты, но их украли. Нет проблем, можно устроить просмотр. Держите пленку.
– Вы можете рассчитывать на Ванко. – Алекс подсел к столу. – Он все может устроить. И примите мои поздравления, старший следователь. Еще одно мертвое тело, как я понимаю. Вы обнародуете убийства. Полагаю, это ваше призвание. Где Ева?
Ванко пожал плечами. Аркадий сказал, что не знает, удивившись самому себе, почему он дважды солгал о Еве.
– Уверены, что не видели ее? – спросил Алекс Аркадия.
– Я только что вернулся из Киева.
– Это правда, – сказал Ванко. – Мотоцикл еще теплый.
– Может быть, нам следует объявить ее в розыск, – сказал Алекс. – Как вы думаете, Ренко?
– Почему вы волнуетесь?
– Я же ее муж.
– Вы в разводе.
– Не играет роли, если продолжаешь о ней заботиться. Ванко, не могли бы вы принести нам еще по кружке пива?
– Конечно. – Ванко, который рад был стараться, пробрался сквозь танцующих к стойке.
Аркадий не хотел говорить с Алексом о Еве.
– Итак, ваш отец был знаменитым физиком, и вы пошли по его стопам. Почему же сменили профессию и стали экологом?
– Опять вопросы.
– Интересный поворот.
– Нет, интересно другое – в мире двести атомных электростанций и десять тысяч ядерных боеголовок, и все это в руках некомпетентных людей.
– Пространное заявление.
– По-моему, нормальное. – Алекс доверительно понизил голос. – Дело в том, Ренко, что мы с Евой разведены не до конца. Официально – да. А в моем сердце – нет. Подобная близость – навсегда.
– Бывший муж не имеет права требовать отчета.
– За пределами зоны, может быть. А зона – это другое, более интимное. Вы человек образованный. Знаете, что такое запах?
– Чувство.
– Более чем чувство. Запах – это эссенция, притяжение свободных молекул в предмете. Если бы мы могли действительно видеть друг друга, то увидели бы рой свободных молекул и атомов. Мы испускаем их. С каждым встречным ими обмениваешься. Вот почему любящие так чувствуют запах друг друга – они настолько соединились, что фактически являются одним существом. Никакой суд, никакой клочок бумаги не сможет разделить вас. – Алекс взял руку Аркадия и начал ее сжимать. Благодаря установке капканов рука Алекса была широкой и сильной. – Кто знает, сколько тысяч молекул снует сейчас между нами?
– Это вы узнали из курса экологии?
Хватка Алекса стала крепче – не рука, а клещи.
– Из природы. Запах, вкус, осязание. Мысленно видишь ее с другим мужчиной. Знаешь каждую клеточку ее тела, внутри и снаружи. Даже черточку. Сочетание опыта и воображения – вот что сводит тебя сума. И, проводя вместе ночи, точно знаешь, что доставляет ей наслаждение. Ты ее слышишь. Представлять, что кто-то занимается с ней любовью, – это слишком. Волк бы не смирился. Скажите, кто вы – волк или собака?
Аркадий сжал руку в кулак для самозащиты.
– Я еж.
– Да, именно такой ответ понравился бы Еве. Я знаю тип мужчин, к которым ее тянет. Я понял все, когда она сказала, что вы ей нравитесь.
– Это было так очевидно?
– Вы даже внешне похожи – темные волосы и мертвенная бледность. Похожи, как брат с сестрой.
– Я не заметил.
– Даже если подвернется случай, то ради Евы вы не должны им воспользоваться. Спрашиваю вас как друг, ваш первый друг в зоне: между вами и Евой что-нибудь есть?
– Нет.
– Это хорошо. Вы же не хотите здесь осесть, верно?
– Нет.
– Каждый в зоне занимается своим делом. Ну и вы занимайтесь своим. – Алекс отпустил руку Аркадия, которая теперь была похожа на бледный комок рыхлой глины. Аркадий устоял перед искушением сжать пальцы, чтобы проверить, действуют ли. – Вопросы есть?
– Я понимаю, что для безопасности вы проводите исследования в зоне только через месяц. Чем вы заняты остальное время в Москве?
– Хороший вопрос.
– Так чем же?
– Посещаю разные экологические институты, обобщаю сделанные здесь исследования, читаю, пишу.
– И это прибыльно?
– Очевидно, вы никогда не писали для научного журнала. Это почетно.
Алекс забавно описал научную конференцию, посвященную солитеру, на которой голодных ученых угостили бутербродиками-канапе. Алекс с Аркадием продолжали спокойно беседовать на разные темы – кино, деньги, Москва, но на другом, подсознательном, уровне Аркадий чувствовал, что получает сокрушительные удары, и потому держал двойную оборону.
На обратном пути в общежитие Аркадий услышал, как мимо него пролетел козодой, охотящийся за мотыльками. Он ушел из кафе, когда понял, что Алекс ждет прихода Евы лишь для того, чтобы посмотреть, как они с Аркадием будут вести себя, понаблюдать за их неловкостью на людях, разгадать ключевые слова, которые не укроются от бывшего мужа. Прилипающие молекулы и атомы.
Уличный фонарь погас, когда Аркадий прошел под ним вместе с Ванко. Общежитие освещала лишь слабая лампочка у входа, а там, где деревья заслоняли луну, улица исчезала во тьме. Даже в темноте Аркадий вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом. Это явно было не животное, не птица – что-то угрожающее скользило с ним рядом – с одной стороны, а потом с другой. Когда он двинулся с места, оно двинулось вместе с ним. Потом оно остановилось, и Аркадий почувствовал, как у него от страха похолодела шея.
– Алекс? Ванко? – глухо спросил он темноту.
Ответа не последовало, только шум листвы доносился сверху, а затем Аркадий услыхал жуткий смех. Он стиснул видеопленку Ванко и побежал. Общежитие было всего в пятидесяти метрах. Аркадий не боялся – просто решил пробежаться. Что-то пролетело рядом, захватило поднятую ногу и опрокинуло Аркадия на спину. С другой стороны так сильно ударили в живот, что перехватило дыхание. Воздуха вокруг было хоть отбавляй, но грудь больно сжалась. Единственное, что мог сделать Аркадий, – это перекатиться в сторону, когда лезвие вонзилось в землю рядом с его ухом, и за это он схлопотал удар по голове с другой стороны. Послышался звук скольжения. Лежа вниз лицом на мостовой, Аркадий судорожно втянул глоток воздуха и на фоне далеких огней кафе рассмотрел фигуру в камуфляже, на роликовых коньках и с хоккейной клюшкой. Человек катился вперед, отводя назад клюшку для победного гола. Аркадий попробовал подняться и тут же упал на онемевшую ногу, получив удар по спине. Снова лежа лицом вниз, он заметил, что такие меткие удары наносились благодаря очкам ночного видения, которыми были экипированы нападавшие. Поскольку Аркадий уже не мог шевелиться, они встали в кружок и перебрасывали его друг другу, заставляя корчиться от боли. Когда он попытался оказать сопротивление, его сильно ударили по ногам. Когда попробовал схватить клюшку, посыпались удары с другой стороны. Последним «сюрпризом» для Аркадия стал мужчина, ступивший в круг с фонариком, луч которого он навел прямо в глаза ближайшего роллера. Тот слепо отшатнулся назад, а мужчина приставил большой пистолет к его подбородку и так направил луч, чтобы второй роллер мог увидеть ствол рядом с головой своего приятеля.