— Потому что она, как и все, переметнулась на твою сторону! — Александр дернулся в порыве, но вовремя остановил себя, дабы не нанести Алисе удар. — Я вернулся домой и обнаружил, что весь мой мир рухнул из-за нищенки, которая посмела оскорбить меня на глазах моей семьи. На глазах Агаты!
— Так не веди себя, как ублюдок, тогда и люди к тебе потянуться! — Толкнула Алиса его, когда придвинулся к ней.
— А сама-то как себя ведешь? — Его правая бровь приподнялась, а на устах заиграла отвратительная усмешка. — Я мог смириться с тем, как отец обожествлял Джонатана. Я терпел то, как по нему вздыхала Агата. Но затем он окончательно обнаглел и притащил в нашу обитель воровку, вознес ее до небес, а она, в свою очередь, отобрала даже мою служанку.
— Какой же ты омерзительный, — под ложечкой тревожно засосало, а в карете стало более тесно, нежели до этого. Алиса расстегнула еще три пуговицы тулупа, ибо от такой близости с Александром ей стало душно. — Предпочитаешь избивать детей и невинных девочек, а не встретиться с врагом лицом к лицу. Или… — адреналин знакомо запел в мышцах. — Ты боишься вступить со мной в открытый бой?
Алиса бесшумно выудила револьвер из кобуры и уперлась дулом в ребра принца. Слишком долго она позволяла быть себе слабой, танцевать марионеткой под контролем Джонатана. Несмотря ни на что Александр чувствовал ее главную слабость, которую тяжко было признавать: Алиса всегда зависела от других.
Сначала ее проблемы решал Блэкроу и она считала, что сама всего добилась: статуса, денег, страха. Теперь Алиса зависела от Вильцгейма, даже собственную силу не может обуздать без его помощи.
Александр мог быть жадным, глупым, жестоким. Но у каждого из людей есть слабости. В отличие от Алисы он любил жизнь и от того был труслив, ибо вцепился в нее зубами. Он боялся умереть, а Алиса не собиралась умирать, пока не достигнет Дмитрия. В этом-то вся и разница.
— Тебя сразу же казнят. Даже Себастьян тебя не защитит, — Александр нервно сглотнул, не решаясь шевельнуться. Его зрачки расширились, мечась явно искаженному злобой лицу Алисы.
— Между тобой и мной стоит страх, мой милый принц, — Алиса оскалилась, нависнув над Александром. Он испуганно вжался в сидение, а Алиса надеялась, что это столкновение станет последним в их ожесточенном танце. Принц наконец-то должен понять, что он Алисе не соперник. — Не советую тебе забывать о том, в каком мире я выросла. И если ты думаешь, что я намереваюсь вернуться в ваше змеиное аристократическое логово, чтобы дальше тебе портить кровь, то ты ошибаешься.
Алиса опустилась к его уху, приподняв шапку, и горячо зашептала:
— Если ты возвратишься домой и хоть пальцем тронешь ребенка, девушку, да хоть кого, — Алиса надавила дулом в его ребра сильнее. — Возмездие будет долгим и изощренным. Надеюсь, на этот раз ты все уяснил.
Затем Алиса убрала револьвер и откинулась назад. Оружие быстро отправилось назад в кобуру. Однако ни Алиса, ни Александр не сомкнули глаз в одной карете, пока король продолжал видеть спокойные сны.
19 глава. Глазастые Холмы
Последняя остановка на ночь перед Глазастыми Холмами прошла на удивление спокойно. Александр наконец-то приручил своих ехидных демонов, что постоянно норовили вырваться на свободу в присутствии Алисы. Теперь же они послушно сидели на цепи, вероятно, поскуливая и царапая грудную клетку принца изнутри. И отчего-то Алиса была стойко уверенна в том, что теперь он угомонился навсегда.
Джонатан не посетил Алису на временной стоянке. Вероятно, у него нашлись дела поважнее, ведь они становились все ближе и ближе к Границе. Они приближались к точке невозврата: ни Джонатан, ни Алиса не смогут больше возвратиться в столицу желанными гостями. Их не ждали победоносные венцы — трибунал и клеймо предателей.
Алиса не жалела заранее о сговоре против короны. Ей не хотелось, чтобы кто-то страдал так же сильно, как и Вильцгейм. Однако горький угольный пепел осел на губах после сна, в котором Себастьян смотрел на нее так, словно Алиса сломала его доверие, как игрушку. Больше не было и намека на прохладу яркой улыбки.
На следующее утро они собрались в дорогу еще быстрее, чем накануне. Солдаты превратились в мрачные изваяние, что двигались по инерции. Алиса чувствовала их страх, и это липкое ощущение передавалось ей от них. Никто не желал пропасть в грозных холмах, где, по поверьям и бабушкиным рассказам, природа глядит на своих жертв налитыми кровью пустыми глазницами.
Алиса пробирала дрожь от одной только мысли, что это может оказаться правдой. Только король и Джонатан однажды пересекали Глазастые Холмы, поэтому хмурое молчание Колва воспринималось, как подтверждение не самых радужных догадок.
— Нет, там никаких глаз, — ободрил Алису Джонатан, когда она залезала в карету для того, чтобы провести какое-то время в компании Александра и Колва. — Хотя холмы могут их отрастить, чтобы взглянуть на тебя.
— Это комплимент или ты так пытаешься меня напугать? — Алиса нервно посмеялась, ибо не понимала, где у Вильцгейма проходила грань между желанием сказать что-то приятное и намерением устрашить.
Он заправил выбившуюся такую же черную, как его перчатки, прядь волос ей за ухо, и Алиса наклонилась к нему. Она ожидала поцелуй, но он невозмутимо продолжил говорить:
— Я мог бы напугать тебя тысячью страшилками, чтобы потом ты прижималась ко мне в пещере кочевников на протяжении всей ночи, — прошептал Джонатан, погладив большим пальцем Алису по подбородку. — Однако я пытался выразить свое восхищение тобой.
— Ты мог бы просто сказать, что я самый опасный вор в этом мире, — Алиса хихикнула, по-детски наслаждаясь его присутствием.
— Я тебя все же превзошел, — его улыбка согревала теплом домашнего камина, а глаза приобрели совершенно иной блеск: больше не было прежней стали.
— Я спала, когда ты стащил револьвер. Это не считается! — Возмутилась Алиса и отодвинулась на сидение назад. Он перехватил ее запястья, словно боялся, что Алиса исчезнет, испарится призраком в туманной дымке.
— Скоро увидимся, — пообещал Джонатан Алисе и ушел.
Джонатан сдержал данное ей слово, и теперь они все стояли на пологом склоне, что вел в холмистую долину. Вся местность выглядела так, будто какой-то гигант насыпал десяток кучек земли, желая состряпать детские куличи, а потом позабыл о них, и они со временем поросли травой. У Алисы захватило дух от той масштабности и виртуозности дикой природы, которая представлялась во всей красе с места, на котором они остановились.
Лучи солнца хладного сезона еще освещали местность, поэтому страх еще не успел подкрасться к Алисе в полной мере, а это место занимал восторг.
Над долиной пронеслась стая птиц с не предвещающими ничего плохого песнопениями.
— Нельзя терять время, — Джонатан спешился с коня и вытащил из седельной сумки флягу с водой, сделав пару глотков. — Солнце скоро покатится за горизонт, а до пещеры нам идти порядком два часа.
— Карету придется оставить здесь. Каждый из тех, кто преодолевал путь в ней, оседлает лошадей, — Себастьян обтряхнул руки и ласково похлопал по седлу своего жеребца. — Так что, ничего не оставляйте внутри.
— А если ее украдут?! — Изумился Александр такой тратой королевского имущества.
— А как, по-твоему, лошади будут спускать эту махину? — Себастьян заговорил с ним, как с несмышленым дитем. — Или потащишь на своем горбу?
Александр обиженно замолчал, зыркнув исподлобья на Алису.
— Не дуйся. — Себастьян зарылся пятерней в своих волосах. Его шапка, судя по всему, осталась в седельной сумке. — Никому твоя любимая карета не нужна. Те, кто приходят сюда, намерены пересечь Глазастые Холмы, а такая ноша на пути никому не нужна. Да даже если кто-то украдет, в деревне хоть появится радость для детишек на праздники.
Алисе было отрадно слышать подобное от Себастьяна. Он снова стал походить на себя прежнего: легкий, непринужденный, веселый. Его не волновали такие мелочи, ибо перед ним стояли более великие цели.