— Сильнее.
Следующий удар прорубил дерево, но топор застрял, и Алисе пришлось упереться ногой в стол, а Другу приложить все усилия, чтобы вытащить его. В конце концов, у них получилось. Им не нужно было лишних слов при работе вместе — в критических ситуациях они становились одним целым.
Пришлось обрушить еще несколько мощных ударов, чтобы разрубить место над ящиком до конца. Друг кинул топор в сторону, а Алиса залезла рукой в щепки.
— Что за… — она вытащила белоснежный револьвер. Оружие выглядело великолепно: курок и спусковой крючок были сделаны из чистого золота, а остальная часть была усеяна драгоценными камнями разного цвета, которые в конечном итоге складывались в один узор — розы и стебли.
Работа настоящего мастера. Но они пришли не за этим.
Тот вечер Алиса еще долго буду проклинать в ночных кошмарах.
Разочарование достигло своего апогея. Казалось, оно могло целым океаном выплеснуться за края и без того маленькой чаши терпения, и затопить все вокруг. Однако, утопиться в нем и опустить руки — непозволительная роскошь для Алисы с Другом.
— Мы хотя бы можем выручить за него немного, — стоило ожидать, что он скажет именно это.
— Да кто его купит, — бросила Алиса, и выпрямилась, чтобы двинуться в сторону балкона. Времени было мало, скоро сюда завалится куча охранников. Отчего-то она сомневалась, что хирург сам кинется проверять обстановку наверху.
Здравый смысл должен подсказать ему, что на такой дом может напасть только группа людей. «— Да, здравый смысл, — повторила Алиса. — Отсутствующий у нас».
— Он очень важен для меня.
И тут Алиса замерла на месте. Ее щеки словно обдало ветром, состоящим из тысячи острых льдинок, когда до ушей донесся столь умиротворенный голос.
Свет вновь зажегся.
— Задери подбородок, девочка, — Друг звучал уверенно и грозно. Алиса готова была биться об заклад, если бы Вильцгейм услышал ее извечного товарища, то кровь застыла бы в его жилах, а все нутро свернулось бы маленьким котенком и жалобно запищало. — Он не должен увидеть твой страх.
Да, ее страх. Потому что Друг никогда не боялся. И она послушалась его.
— Позволишь? — Джонатан протянул руку, дружелюбно наклонив голову, так что темные локоны упали и прикрыли один глаз. Данный жест, похоже, должен был обозначить его благие намерения, но это, скорее, походило на покорность перед диким зверем, который мог в любой момент разорвать тебя на части. Джонатан не выглядел человеком, которого легко напугать. Наоборот, он был тем, кто всех запугивает и держит ниточки чужих жизней в своих руках.
— Молодец, — холодно похвалил ее Друг. — Не опускай револьвер.
Ее взгляд на секунду метнулся к оружию в руках, а затем вновь вернулся к парню в льняном домашнем костюме передо ними. Намек был понят: хозяин дома боялся за судьбу своей игрушки.
— Он тебе так дорог? — Алиса попыталась придать своему голосу безразличие, хотя под кожей и пробежала дрожь. — Ты выглядишь моложе. По голосу и не скажешь, когда слышишь его по радио.
— Умница, — голос Друга разлился теплом внутри. — Заболтай его.
— Сочту за комплимент, — он не опускал руку, и она приняла это за знак, что он не намерен сдаваться в попытке вернуть револьвер. — Полагаю, что под маской прячется чудное личико, — елейно произнес Джонатан, и Друг словно когтями заскрежетал изнутри. Вильцгейм выбрал неправильную тактику. Их было не пронять славными словечками.
— Сочту за комплимент, — парировала Алиса, сделав маленький шажок назад. Если она шагнет еще пару раз, то они окажутся на свободе.
— Не думаю, что ты глупая девочка, — Джонатан нечеловечески резко выпрямился и сделал такой же маленький шаг, как и Алиса, только вперед, все так же не опуская протянутую руку.
— Не устала рука? — Нервно поинтересовалась Алиса. — Или взял мастер-класс у попрошаек на улицах чуть ниже твоей?
— Тебе лучше знать, — отбил словесную атаку Джонатан. Клокочущий гнев Друга растекался где-то в районе живота, а в висках застучало.
— Он добьется своего, и мы его застрелим, — хищно пропел голос в голове.
— Нет, — Алиса сделала еще шаг, и Джонатан повторил за ней.
— Ты можешь подтолкнуть револьвер ко мне, а затем, — парень опустил руку, и Алиса удивилась тому, какая усталость и некая беспомощность отразилась на его бледном лице. Они жили не в самом холодном районе, более того, солнце часто здесь хозяйничало, но он, похоже, избегал света, как огня. — Уйти с миром.
— Звучит, как приглашение в гроб, — после фразы Алисы его серые глаза сверкнули угрозой.
— Давай! — Алиса чуть не выронила револьвер, когда Друг буквально вскричал в ее голове, и ринулась на балкон.
— Лестницы нет!
Алиса уже и сама успела заметить пропажу лестницы, поэтому перекинула одну ногу через перила, и остановилась. Почему-то ей не хотелось забирать револьвер. Сердце жалостливо сжалось, стоило ей мельком вспомнить в какой- то степени загнанный взгляд Джонатана, когда он увидел оружие в воровских руках. Он явно многое значил для него, и Алиса решила оставить оружие здесь, но не без небольшого представления.
— Подожди, — как можно тише Алиса обратилась к Другу, после чего подняла руку с белым револьвером и помахала им Джонатану.
Но выстрел погрузил их в липкую тьму.
4 глава. Шествую среди огня
Легкие горели бессовестным пламенем, а пепел застил глаза. Вокруг пылала пустота, руша невидимые замки, чьи обломки вязли во тьме бесконечности. До Алисы доносились отдаленные крики, полные горечи и боли. Под ложечкой неприятно засосало, когда она вдохнула тлетворный воздух, не решившись открыть глаза. Страдания были далеки, не здесь, а значит, Алисе не нужно было переживать по этому поводу. Всем в мире не поможешь.
Однако, некое подобие вины за упущенное, то, что Алиса могла сделать, но предпочла остаться в тени неведения, сжало ее душу, выжимая как тряпочку.
«— Никаких сожалений, — учил Друг. — Разве птенец жалеет о том, что покинул родное гнездо?»
— Нет, — хрипло отозвалась Алиса. — Он принимает свой выбор и становится орлом.
И все же ей не быть орлом. Алиса была Стервятником. А это совершенно разные вещи. Орлы украшают гербы благородных домов, в их перьях золотом играет рассветный багрянец, а такие, как Алиса, с детства идут с костлявой за ручку и собирают крохи с чужих столов.
Чужие мольбы о помощи, смешавшись в непонятную какофонию стенаний и шепота, становились все ближе и ближе. Алиса зажала уши ладонями, сильнее зажмурившись.
— Уйдите, — просила она. — Я не могу ничем помочь.
Как Алиса могла кого-то спасти, если сама не была способна выпутаться из этого мрака, сковавшим ржавыми кандалами?
— Открой глаза, девочка, — знакомый голос зажег сверхновую надежды над головой. Алиса была не одна. Ей не придется бороться в одиночку.
— Если увижу все эти страдания — пропаду, — Алиса звучала жалко, и плевать. Незнание безопаснее.
— Если снова сбежишь, то потеряешь себя, — он, как всегда, был неумолим. Алиса могла бы спорить до скончания времен, но сил становилось все меньше и меньше.
— Ты будешь рядом? — Ответом послужила мертвая тишина. Все голоса стихли.
— Обещаю, — слишком слабый и далекий. Несмотря на это, он не покинул Алису. И она открыла глаза на озарившийся изумрудом мир.
— Ты как? — Первое, что сорвалось с пересохших до боли губ, когда Алису так жестко выкинуло в реальность. Друг промолчал, и она попыталась хоть как-то дотянуться до него, чтобы разбудить от такого долгого сна. Хотя в тот момент Алиса и сама с трудом различала границу между явью и видением.