Дмитриева: Да мы не знали даже, как их покупать (смеется).
Громов: Ну да. Это сейчас Лена смеется. Да и мне смешно немного от нашей наивности и неумелости. Вы представьте, я тогда уже работал в аппарате Правительства СНКР, но совершенно не знал реальной жизни! Это, знаете, как тот муж, который зарабатывает деньги, водит машину, решает проблемы, но не может сам приготовить себе даже яичницу! Вот таким примерно я тогда и был (смеется). Так вот, затем был поезд, конечная станция. Мы вышли. Более менее уже пришли в себя, оклемались. А потом….
Дмитриева: А потом было шесть страшных месяцев, которые мы провели в доме одной замечательной русской женщины. Она знала кто мы, что мы за птицы, но не прогнала, хотя и понимала великолепно, что если нас найдут, то ее ждет смертная казнь. Ее звали Варвара Ильинична. В прошлом году она, к сожалению, умерла. Но она стала нам с Громом второй матерью. Я не преувеличиваю. Правда ведь?
Громов: Полностью согласен. Эта женщина спасла нам жизни. Мы вышли со станции, спустились по какой-то проселочной дороге к поселку и просто постучали в первый попавшийся дом. Это было наше решение. Все равно у нас не было другого выхода. Разве что под тот же самый поезд броситься, взявшись за руки. Варвара Ильинична открыла нам дверь, посмотрела и молча впустила. Просто молча. Не задавая не единого вопроса. Я не знаю, может, это просто такая черта простых русских женщин. Настоящих женщин, с живым сердцем. Видимо, так оно и есть.
Она тут же перевязали все мои раны. Повязки изрядно потрепались за время нашего бегства. Потом сели за стол, она поставила кое-какую еду. В доме оказался старый телевизор. Она включила. Там по-моему минуты две-три прошло и на экране появились наши с Леной фотографии. Диктор говорил, что мы опасные государственные преступники, что каждый, кто нас увидит, обязан выдать властям и прочее. Тогда я подумала, что все — это уж точно конец. А Варвара Степановна так подняла на нас глаза, посмотрела и сказала: «Ешьте дети, ешьте»
Автор: Фантастика!
Дмитриева: Нет, это не фантастика. Это как раз нормально. Люди должны быть именно такими, какой была она. Не зверьми, а людьми. Вы говорите «фантастика», вас это удивляет. Нас это тоже тогда удивило, а потом мы поняли, что это и есть человечность, человеколюбие. И, знаете, без этого ложного налета….
Автор: Что вы имеете в виду?
Дмитриева: Всю это псевдорелигиозность, шелуху, которой люди обсыпают себя и кажутся самим себе святее всех святых. Но когда доходит до дела, то все становится на свои места. Каждый показывает свое истинное лицо. Я хочу сказать, что она не была какой-то там святой, благодетельницей или кем-то в этом роде. У нее даже ни одной иконы дома не было. Странно да? Она своим богам всю жизнь молилась. И их имена: Доброта, Честность, Справедливость. Но мы отвлеклись. Про Варвару Ильиничну можно рассказывать часами. Она была удивительным человеком. Мы сейчас с Громом готовим серию статей о ней, хотим, чтобы люди узнали….
Так вот, оказавшись у нее, мы почувствовали себя, наконец, в безопасности. Она тут же сказала, что скоро начнутся облавы, а потому надо быть предельно осторожными. В доме, разумеется, оставаться было нельзя. У Варвары, я буду так говорить для краткости, на участке был еще один домик, вроде бани. Но она использовала его под хозяйственные нужды. Так вот там, а вернее, под ним, мы и жили все это время.
Громов: Я поясню. В этом домике был забетонированный пол. Но раньше там был подвал, погреб. Затем пол залили бетоном, разобрав деревянную кладку, и погреба как бы не стало. Но на самом деле он был. Только вход в него был из огорода. Просто с земли поднималась неприметная крышка в виде чуть ли не картонки и все. Эту картонку с роду бы никто никогда не заметил. А Варвара просто кидала на нее немного сухой травы или земли. И все. Дело сделано. Об этом никто и не догадывался. Никому и в голову не могло прийти, что подпол еще существует. В нем она нас и спрятала. Почти полгода мы провели под землей. Такие дети подземелья…
А спустя шесть месяцев, когда стало ясно, что не все так гладко в Датском королевстве, мы приняли решение….
Дмитриева: Да, практически спустя шесть месяцев. Понятно, что по другому мы поступить просто не могли. Это очевидно….