— Ничего, — вступил в беседу вошедший в сарай Елагин. — Сделаем листовки, распространим, а они пусть дальше несут свой бред. Народ разберется. Не сомневайтесь.
Листовки возымели успех, если можно так выразиться. Илья сообщил нам, что все службы перешли на усиленный режим. И происходило это, судя по поступающей к нам информации, по всей стране. А вскоре это усиление мы почувствовали и на своей шкуре. Месяцы спокойной жизни на «ферме» для нас закончились. В конце мая мы проснулись от гула моторов. В то утро гостей из города мы не ждали. Обеспокоенные, мы повскакивали и схватились за оружие.
На «ферму» приехало сразу несколько машин нармилов. Три броневика «Коммунизм» стояли метрах в тридцати от нашего дома. Из них на землю выпрыгивали спецназовцы в полном обмундировании.
— Вот и песенке конец, — присвистнул Елагин.
— Скорее, начало, — ответил ему Павел и передернул затвор.
И мы первыми открыли огонь по не ожидавшим такого поворота событий нармилам. Это был мой первый настоящий бой в рядах Армии Свободы.
Глава 3
Автор: Итак, мы остановились на том, что после акции тринадцатого мая вы приняли решение покинуть свое убежище.
Громов: Да, так. Почти так. Я очень хорошо помню тот день. Под вечер к нам спустилась Варвара и сообщила, что произошло. Мы, конечно, ничего не поняли. Нападение? На Школу МНБ? У меня тогда перед глазами живо встала эта картина — я ведь сам был выпускником этого учебного заведения. То есть мне легко было если не представить, то, по крайней мере, смоделировать то, как это могло быть.
Мы начали расспрашивать ее о подробностях, но Варвара, понятное дело, и сама толком ничего не знала. Она лишь пересказала нам содержание выпуска новостей. Но это ровным счетом ничего не прояснило.
Всю ночь мы с Пэм провели в разговорах, пытаясь найти ответ. Версии высказывались самые невероятные. По большому счеты мы просто фантазировали, отчасти выдавая желаемое за действительное….
Дмитриева: Да, Гром прав. Я тоже очень хорошо помню все, что тогда творилось с нами. В своих домыслах мы дошли до того, что наши родители живы и вот-вот снова вернуться к власти. Конечно, это было глупо.
Заснули мы только под утро. А потом потянулись долгие дни ожиданий. Мы понимали, что рано или поздно должны будут появиться хоть какие-нибудь подробности этой истории. Каким образом это могло произойти, мы не догадывались, но были уверены, что хоть какие-то крупицы информации просочатся. И оказались правы. Примерно через неделю Варвара принесла нам листовку Армии Свободы. Она до сих пор хранится у меня как своего рода талисман, ведь именно этот клочок бумаги стал для меня, да для нас всех, для всего населения страны, билетом в то будущее, которые сейчас является нашим настоящим. Я могу показать (подходит к столу, достает листовку). Вот она.
Автор: С вашего позволения, я приведу в интервью ее полный текст.
Дмитриева: Разумеется.
Автор: Листовка выполнена на бумаге формата а три. Сверху плохо пропечатанная, но все равно различимая фотография. На фотографии изображены трупы курсантов Школы национальной безопасности. Под фотографией текст:
«Соотечественники!
Теперь вы своими глазами можете увидеть то, что произошло тринадцатого мая в Школе Министерства национальной безопасности. Вам опять соврали. Власти врут постоянно. Эта политика тотальной лжи уже давно является нормой в нашем государстве. Но пора узнать правду.
Тринадцатого мая подразделения Армии Свободы совершили нападение на один из форпостов режима — его альма-матер. В сказали, что не произошло ничего страшного. Произошло. И страшное для режима. Мы ответственно заявляем, что на территории Школы после нашего ухода в живых не осталось практически никого. Мы уничтожили всех, кого встретили на своем пути. Взгляните на фото. Именно так «никто не пострадал».
Это была лишь первая акция. За ней последуют и другие. Еще более масштабные и сокрушительные для кровавой диктатуры.
Присоединяйтесь. Бросайте свои убогие жилища и уходите в леса. Создавайте партизанские отряды. Только сообща мы сможем уничтожить Зверя!
До скорой победы!
Армия Свободы».
Громов: Мы прочитали листовку, выучили ее чуть ли не наизусть. Это был глоток свежего воздуха. Правда, мы до конца не знали, насколько эта Армия Свободы готова принять нас — детей бывших руководителей. Ведь мы ничего не знали! Ни кто эти люди. Ни кто ими управляет. Вообще ничего.