Когда раздался стук в дверь, я как ошпаренный вскочил с дивана и бросился открывать. Жаннет стояла одна.
— Твой Миша прикорнул, — сообщила она. — У нас есть пара секунд, пока ему не сообщили, что я пришла.
— Жаннет, — взмолился я, — мне нужна твоя помощь! Ты не обязана, но я прошу тебя! Меня хотят убить!
Как можно быстрее я изложил суть дела. Едва я закончил, из-за угла появился заспанный Михаил. Это было уже не важно. Мы договорились с Жаннет о совместных действиях.
Побег был назначен на вечер.
К девяти часам Жаннет снова появилась в моей гостинице. Но на этот раз она не стала стрелой пролетать мимо офицера, а наоборот, направилась прямиком к нему. Счет шел на секунды. У гостиницы ее ждала машина с посольскими, куда она должна была сразу же заскочить и умчаться в сторону французского посольства.
Да! Уважаемые читатели! Здесь я должен сделать еще одну важную ремарку. Наверняка самые пытливые из вас уже задались вопросом: а зачем было нужно все так усложнять? Почему нельзя было сразу после разговора с теми офицерами направиться в британское посольство и больше не выходить оттуда?
Разумеется, это был бы идеальный выход из положения. Но! Как только те двое покинули меня, я схватился за телефон и набрал номер посольства. Гудков не было. Я попробовал еще несколько раз — результат был тем же. Мою линию отключили от нашего посольства!
Тогда я решил направиться туда лично. Но как только я спустился в холл, ко мне тут же подошел Михаил и сказал, что с удовольствием отвезет меня. Я понял, что если сяду в его машину, то получу пулю не завтра утром, а уже сегодня….
Именно после этого я позвонил Жаннет.
И вот, Жаннет подошла к Михаилу и начала с ним разговаривать. Я не знаю, о чем она говорила — она сама должна была что-нибудь придумать. Главное — отвлечь его внимание. В этот момент я спустился в холл. Одет я был не в свое английское пальто и вязанную шапочку, а в русскую шубу до пят и соболиную шапку. Их подарили мне на приеме в Доме журналиста в Москве еще накануне зимы. Всем иностранным журналистам делали такие подарки.
Одет я был как русский барин позапрошлого века. Это было странно, но хоть как-то маскировало меня. Опустив голову, я вышел из-за колонны и быстро направился к выходу. Михаил опомнился слишком поздно.
Оказавшись на улице, я бросился бежать к проезжей части. Мы договорились с Жаннет, что в ее машину я не сяду, чтобы не подставлять ее и ее страну. Это было условием.
Я попытался остановить такси, но с такси в России большие проблемы, а частникам по закону запрещен частный извоз. Если до прихода к власти Кротова это каралось штрафом или тюрьмой, то теперь за нелегальный бизнес полагался расстрел.
Но что такое для нацкомовского русского расстрел, если перед глазами маячат иностранные деньги? Я выбежал на середину дороги, достал из кармана пачку волюты и своим телом остановил первую попавшуюся машину, которая успела затормозить в считанных миллиметрах от меня. Я прижал к лобовому стеклу деньги. Глаза водителя загорелись. Мне стало ясно, что можно садиться.
Оказавшись в машине я что было силы крикнул, чтобы он гнал не останавливаясь. Деньги я бросил водителю на колени, о чем потом пожалел, так как он то и дело отвлекался от дороги.
— Куда? — спросил он меня.
Я обернулся и увидел выбегающего из гостиницы Михаила. Мы уже сворачивали на другую улицу и он не видел нас. Мне удалось уйти.
— В британское посольство, — ответил я и откинулся на спинку.
Он домчал меня с ветерком. В посольство я ворвался сам не свой. Все самое страшное было позади.
Господин посол встретил меня удивленно, но когда узнал, что со мной приключилось, сказал, что он никогда не сомневался в смелости и профессионализме английский журналистов.
— Ну, теперь-то домой? — с надеждой спросил он меня.
По его тону я понял, что он только и ждет от меня положительного ответа. Я не осуждаю его. Да и кто я такой. Но заслуга демократии в том и заключается, что журналист имеет полное право критиковать чиновника. И поэтому я критикую господина посла за его неуверенность. Я понимаю, что ему было бы намного удобнее, чтобы я наконец покинул Россию и не создавал лишних проблем. Ведь, случись что со мной, отвечать пришлось бы и ему.
Но если кто-то из читателей подумал, что все эти события столкнули меня с обозначенного пути, тот горько ошибся. Даже пережив все, о чем я уже рассказал, я не отказался от мысли попасть в лагерь повстанцев. Без этой поездки я бы не смог смотреть в глаза самому себе, не мог бы больше считать себя настоящим профессионалом. Нет, бегство с поджатым хвостом было не для меня.