— Ах это… — она устало вздохнула. — А вот я-то как раз, в отличие от той гражданки, нахожусь в законном отпуске. Отпускное удостоверение вам показать?
Женщина полезла в сумочку, но Днёв ее остановил:
— Не надо, я вам вполне верю на слово.
— Нет уж, — заупрямилась она. — Раз органы государственной безопасности заинтересовались моей скромной персоной, то пусть знают обо мне все.
— Да не говорите глупости! — Формулировка Днёву действительно не понравилась. — Я просто…
— Да-да, вы просто выполняете свои служебные обязанности, — закончила она по-своему. — Это я уже поняла. И раз из всего автобуса вас заинтересовала только я, то вот, ознакомьтесь.
Она протянула ему отпускное удостоверение — документ, который имелся у каждого гражданина СНКР, и в котором делалась отместка об очередном (или внеочередном) отпуске работника. Днёв взял в руки небольшую серую книжечку и открыл ее.
— Снова глупости говорите, — пробурчал он, изучая удостоверение. — Вы же сами видели, что на остановке и в автобусе были одни старики и дети. К ним, как вы понимаете, вопросов подобного характера быть не может.
Он запомнил ее фамилию, имя, отчество, год и день рождения: Мишина Лада Юрьевна, дата и год рождения: 30.05.2007.
Повертев еще немного для проформы удостоверение в руках, он вернул его владелице. Снова повисла неловкая пауза, но тут Днёв окончательно и бесповоротно решил взять инициативу в свои руки.
— Вы меня действительно извините, Лада Юрьевна, но мне нужно идти, — сказал он, глядя ей в глаза. — Всего вам доброго.
— До свидания, — снова улыбнулась она, убирая документ в сумочку.
Попрощалась, развернулась и быстро пошла прочь от станции метро, ранее известной как «Кунцевская», а теперь называвшейся «Ближняя дача». Подполковник несколько секунд растерянно смотрел ей вслед, а потом, словно очнувшись ото сна, резко отвернулся и устремился в подземку.
В поезде он попытался сосредоточиться, но новая знакомая все никак не шла у него из головы. Найти ее, при желании, не составляло большого труда — ее паспортные данные ему были известны. Но стоило ли…
Заходя в здание Министерства, Днёв встретил нескольких сослуживцев из других отделов. Двое их них прошли мимо него не поздоровавшись, будто не узнав. Ничего необычного в этом не было. Днёв и сам раза три на его памяти поступал точно так же. Но тогда это было с другими, и ему казалось, что он абсолютно прав — офицеры попали под подозрение и должны доказать свою невиновность, преданность партии. А теперь он сам попал в точно такую же ситуации. И это игнорирование со стороны коллег было подполковнику крайне не приятно. Оно поселяло в душу страх и неуверенность.
Зайдя в свой кабинет, Днёв сразу же связался с секретариатом Збруева и попросил соединить его с генералом. Збруев оказался на каком-то совещании, но помощник заверил, что как только Павел Семенович вернется, ему тут же будет доложено о звонке. Днёв поблагодарил и повесил трубку.
Включив компьютер, он начал дожидаться, пока загрузиться система. Но приготовившись уже ввести пароль, он обнаружил, что это больше не требуется — отечественная операционная система с длинным названием «РЕФАЛ/Суперкомпиляция» загрузилась и так. Это значило, что в рабочем компьютере тоже основательно порылись. Ну, и этого следовало ожидать.
Открыв новый документ в программе «Письмо», подполковник сделал несколько отступов пробелом от края страницы и большими буквами набрал слово «ВОЛКИ». Напечатал и задумался. Ему предстояло продумать детальный план дальнейших действий. Действий, от которого зависела его жизнь, а также жизнь еще многих и многих людей, которые так или иначе будут ему помогать в работе. В том числе и генерала Збруева.
Итак, на повестке дня стояло возможное покушение на Дробинского. Именно его фамилия отпечаталась на электронной странице под номером один. Прежде всего, необходимо было встретиться с журналистом и еще раз подробно выяснить все нюансы произошедшего. Конечно, в распоряжении Днёва был подробный отчет о беседе Дробинского со Збруевым. Но, все же, любая личная беседа в данном случае была предпочтительнее.
Днёв знал, что уже через час после разговора журналиста с генералом были предприняты все меры по организации его охраны. Несколько офицеров днем и ночью опекали его дома и на работе. Для этого два сотрудника МНБ были в спешном порядке оформлены в штат «Национал-коммунистических вестей», а еще два человека вселились в соседнюю квартиру, расположенную на той же лестничной клетке, где располагались апартаменты самого Дробинского под видом родственников соседей. Плюс к этому в доме напротив было установлено круглосуточное наблюдение за домом журналиста, а так же прилегающими к нему окрестностями. Офицеры дежурили и возле здания редакции. Одним словом, Дробинский был прикрыт со всех сторон. Но, как показывала практика, этого было мало. И Днёв это прекрасно понимал. Успев в метро полистать книгу, которую ему дал Збруев, подполковник нашел в ней немало описаний покушений террористов чуть ли не на первых лиц государства. А уж какая у них защита!…