— Вот и все, — устало произнес он. — Теперь надо валить, Пэм.
— Да, — на автомате согласилась она и не чувствуя ног пошла к машине. Краем глаза она заметила, что что-то будто упало на землю рядом с ней, но сейчас ей было не до этих мелочей. Машинально сунув руку в карман, она нащупала там зажигалку. «А больше, вроде бы, там ничего и не было», — решила Пэм.
Теперь она все поняла. Поняла, почему Гром требовал отменить операцию. Он знал, что объект изменил маршрут. И не просто изменил, а поехал на дачу, чтобы забрать оттуда жену и детей. Расстреливать семью в их планы точно не входило…
Пэм все никак не могла поверить, что она только что своими руками убила двоих детей. Сама эта мысль казалась ей настолько дикой и странной, что она даже рассмеялась. Но тут же осеклась.
Они уже ехали по городу, когда радио, которая она зачем-то включила, и которое передавало очередной концерт по заявкам трудящихся, известило население о случившемся. Музыка резко прервалась, и строгий и трагичный голос диктора сообщил о смерти объекта и всей его семьи от рук неизвестных преступников.
Пэм прослушала сообщение и выключила приемник. Теперь лишь неравномерный шум двигателя старого дореволюционного автомобиля двадцатилетней давности был единственным звуковым сопровождением ее поездки. Внезапно она сообразила, что не совсем понимает, куда едет. Впереди маячила машина Крота, которой она и держалась всю дорогу, но ехали они совсем не туда, куда планировали первоначально, обговаривая все детали операции.
В голове мелькнула мысль о том, что неплохо было бы позвонить Кроту и узнать, почему он сошел с проложенного заранее маршрута, но с силами она собраться так и не смогла — тотальная апатия завладела всем ее существом. Не хотелось ничего. Ну, если только одного — чтобы все произошедшее оказалось дурным сном.
Да и разговаривать с Кротом она теперь не знала как. Пэм хорошо понимала, что информацию о том, что в машине, скорее всего, будет семья объекта, Гром Кроту передал, но тот, вместо того, чтобы все отменить, перенести сроки акции, решил действовать и сделать то, что они только что сделали. То есть пойти на сознательное убийство заведомо невиновных…
С другой стороны, размышляла Пэм, глядя на дорогу пустыми глазами, они же сами фактически отреклись от своих собственных родителей, дав согласие на вступление в организацию. Но до последних событий Пэм как-то не задумывалась, что под категорию «родители» попадает не только ее отец, но и мать…
Крот свернул в какие-то незнакомые дворы. Пэм последовала за ним, и теперь они ехали на расстоянии метра в три друг от друга, осторожно лавируя по узкой проезжей части. Людей вокруг не было, а освещение было настолько слабым, что видимость оставляла желать много лучшего.
Наконец Крот остановился. Пэм, погруженная в свои мысли, едва успела затормозить, чтобы не врезаться в стоящую перед ней машину. Жестом Крот показал ей, что надо выйти. Она послушно открыла дверцу и неуверенно ступила на асфальтовую дорожку, покрытие которой, похоже, не менялось с дореволюционных времен. — Пошли, — негромко позвал ее Крот и первым пошел вдоль дома, возле которого они остановились.
— Что происходит-то? — спросила Пэм. — Зачем мы сюда приехали? Первоначальный план был, как я помню, несколько иным.
— Кое-что изменилось, — неопределенно ответил Крот. — Сейчас все объясню.
Они оказались около лестницы, ведущей в подвальное помещение. Молодой человек достал ключи и, подсветив себе зажигалкой, открыл замок.
— Проходи, — кивнул он сторону проема.
— Зачем это? — насторожилась Пэм, которой стало не по себе от места, в котором они оказались. Да и поведение Крота выглядело весьма странно…
— Заходи, заходи, — поторопил ее товарищ и снова повторил: — Сейчас все объясню.
Но объяснений никаких не последовало. Не успела Пэм сделать и двух шагов в темноте подвала, как Крот со всей силы толкнул ее в спину, после чего с грохотом закрыл за девушкой дверь, оставив ее одну в кромешной темноте.
Поняв, что попала в ловушку, Пэм что было сил начала колотить кулаками по холодному металлу двери, дергать за ручку, но смысла в этом никакого не было. Крот ее запер.
— Открой! Слышишь, открой! — закричала она и в бессилии опустилась на пол, медленно сползая по двери, скользя спиной по ее гладкой поверхности. Оказавшись на полу, девушка обхватила голову руками и разрыдалась.
Тем временем, Крот спешно отгонял машины, которые могли засветиться во время акции. Недалеко от здания, в котором он запер девушку, располагалась обширная промзона, растянувшаяся на километры. В ее закутках можно было с легкость спрятать что угодно — искать здесь бы никто ничего не стал.