– Они кормили тебя? – всполошилась Эмма, готовясь бежать в магазин, если потребуется.
– И поили, – кивнула Регина. Потом вздохнула и добавила: – Спенсер пришел сразу, как узнал про тебя. Сообщил мне это и то, что назначил залог. Я сомневаюсь, что это случайно совпало.
– Конечно, не случайно, – мрачно согласилась Эмма. Регина посмотрела на нее, затем перевела взгляд на ее живот.
– Тебе все еще больно?
– Нет, – соврала Эмма, хотя больно было: не так уж сильно, но неприятно. – Я сейчас переоденусь, позвоню Дэвиду, и мы с ним решим вопрос твоего освобождения.
Регина поморщилась и, встав, отошла к решетке. Прижалась к ней спиной и скрестила руки на груди.
– Не надо сюда никого впутывать, мисс Свон, – в ее голосе проступили металлические нотки. – Тем более, что у меня достаточно денег, чтобы самостоятельно решить эту проблему.
Эмма нахмурилась. Что?
– Потому что никто не разрешил мне внести залог за себя, – ухмыльнулась Регина, явно разглядев непонимание на лице Эммы. – А я никому не могла доверить код от своего банковского счета. Кроме тебя. И вот ты пришла.
Эмма выдохнула, пытаясь улыбнуться, пытаясь почувствовать радость от того, что все разрешится скорее и безболезненнее, чем ей представлялось.
– Ты снилась мне, – сказала она зачем-то, хотя, наверное, не время было обсуждать какие-то там сны, пришедшие под воздействием лекарств.
Регина склонила голову набок, став похожей на любопытную птичку.
– Правда?
Эмма кивнула.
– Да. Какой-то костюмированный бал, королевский. И мы с тобой там были. Я – в красном, ты – в черном.
Она сказала это и подумала, что в реальности такое тоже может быть вполне – почему нет? И Регина может одеть черное, а она сама – красное. Даже сейчас на Регине черный пиджак, а на ней – красная куртка. Это их цвета.
Регина долго молчала, разглядывая Эмму, потом отлипла от решетки и подошла. Склонилась, положив руку ей на плечо. Эмма подумала, что ее сейчас поцелуют, и потому вытянулась, глядя Регине в глаза. Но вместо поцелуя получила лишь:
– Поторопитесь, мисс Свон. Я не мылась уже черт знает сколько времени. И это меня сильно раздражает.
Именно в этот момент хлопнула дверь, и на пороге появился взъерошенный Дэвид. Увидев Эмму, он кинулся к ней, немного притормозил возле Регины, но та отошла на пару шагов, сохраняя невозмутимое выражение лица. Дэвид покосился на Регину, словно прося разрешения, потом тряхнул головой и обнял успевшую привстать Эмму. Эмма ойкнула, Дэвид смутился, запнулся, чуть не упал и в итоге плюхнулся на кровать, выпустив Эмму. Регина фыркнула и отвернулась, выражая свое отношение к происходящему.
– Вот, – Дэвид полез в карман, вытащил оттуда мобильник и протянул Эмме. – Я забрал сразу, как приехал в больницу. А то еще потеряли бы. Извини, я не думал, что ты придешь в себя сегодня!
Эмма благодарно кивнула. Терять все контакты не хотелось, это верно.
– Неизвестно, кто стрелял? – спросила она, думая, что, наверное, стоит одеться. А то ведь она так и сидит тут: сапоги, куртка и больничная рубашка. Хорошо хоть трусы при ней.
Дэвид покачал головой.
– Я допросил Голда, но он сообщил, что ничего не видел.
– Он вышел из библиотеки вместе со мной, – сообщила Эмма, потирая глаза и видя, как Регина прислушивается к разговору. – Слушай, нам надо в банк.
– Зачем? – удивился Дэвид. Эмма, не отвечая ему, встала и, подойдя к Регине, тихо сказала:
– Где мне взять номер твоего счета и код?
– Дай телефон, – так же тихо велела Регина и набрала в заметках длинную цепочку чисел. Эмма только смогла поразиться ее памяти: сама бы она ни за что такое не запомнила.
– Банк-то закрыт, – сказал Дэвид, вставая. – Завтра только.
Регина усмехнулась, отводя взгляд. На ее лице ясно читалось разочарование.
– Звони директору банка, – твердо сказала Эмма, смотря на Регину. – Скажи, что необходимость продиктована расследованием.
Дэвид спорить не стал, достал мобильник и вышел из камеры. Эмма проводила его взглядом и взяла Регину за руку.
– Сегодня ты будешь свободна.
Регина облизнула губы.
– Надеюсь, эти усилия не лишат вас сознания, мисс Свон, – сказала она. – Мне бы не хотелось застрять тут еще на неделю, если вас снова увезут в больницу.
Вместо ответа Эмма поцеловала ее, с удовольствием ощущая ответный поцелуй. Регина могла ерничать, могла быть саркастичной или раздраженной, но теперь Эмма была уверена, что может целовать ее в любое время. И просто так тоже.
– Я скоро, – пообещала она и вышла из камеры, оставив ее незапертой. Она была уверена, что Регина никуда не денется. Ей хотелось верить в это. Верить Регине, знать, что та не навредит себе. Уходя, Эмма видела, как благодарно смотрит на нее Регина, и это придавало ей сил, которые медленно, но верно иссякали.
Переодевшись в туалете и выкинув больничную рубашку, Эмма долго боролась с искушением убрать повязку и посмотреть, что под ней, и только понимание того, что обратно она так же не наложит, остановило ее. Живот ныл и тянул, все время приходилось менять позу, то распрямляться, то горбиться, но в целом было терпимо. Эмма подумала, что все же стоит, наверное, позвонить Вэйлу и узнать у него, что следует делать, чем смазывать и все такое.
Время действительно было позднее, но Дэвид сумел убедить директора банка приехать и совершить все необходимые операции. На счету у Регины, как выяснила Эмма по ходу, было около трех миллионов долларов. Внушительная сумма, что уж там скрывать. Дэвид, увидев ее, удивленно поднял брови, но комментировать не стал. Директор банка пытался узнать, к чему такая спешка, однако Эмма хранила молчание, сославшись на служебную необходимость. Завтра, должно быть, случатся разборки со Спенсером, может быть, Эмму отстранят, но сегодня она оформит освобождение Регины. Именно так и не иначе.
Получив деньги, Эмма забралась в машину и откинулась на спинку сиденья, только сейчас почувствовав вновь, как болит живот. Она скривила губы, сжимая их, не позволяя себе стонать. Нет, никаких больниц.
– Это слегка глупо, Эмма, – честно сказал Дэвид, севший за руль. – Ты только что вышла из комы, последствия могут быть любыми. Вэйл говорил, что тебе нужно будет быть осторожной.
Эмма закрыла глаза.
– Вэйл допустил, чтобы я впала в кому, – проворчала она, испытывая внезапное подозрение. В этом городе она почти никому не могла доверять.
– Да, во время операции что-то пошло не так: то ли с наркозом проблемы, то ли еще что, Вэйл мне так и не сказал. Я уж и лишением права на практику пригрозил, но он молчит и твердит, что сделал все как нужно, что, мол, это ты сама так среагировала. Может, прижмем его? Что-то он мне не нравится.
Эмма подумала, что и правильно: он же флиртовал с Мэри Маргарет. Вот только знает ли об этом Дэвид?
– Посмотрим, – неопределенно согласилась она. – Давай обратно в участок. Надо все оформить.
Ей сейчас было не до Вэйла. Ей было даже не до себя самой.
Понятливый Дэвид домчал их в считанные минуты, а на стоянке неприкаянно маялся Джонс, который, увидев Эмму, тут же кинулся к ней с явным намерением обнять.
– Мне больно, – увернулась от его порыва Эмма, и Джонс застыл, подняв руки. Эмма на всякий случай отступила от него на пару шагов. Вот уж с кем ей обниматься не хотелось, так это с ним. Она помнила свой сон, там ей хватило.
– Свон, ты жива, – расплылся в улыбке Джонс. – Слухи всякие ходили, знаешь ли. Кое-кто даже ставки принимал.
Он подмигнул, а Эмме стало холодно. Серьезно? Эти люди делали ставки, умрет она или выживет?
– Тебе что-то надо, Джонс? – подошедший Дэвид оттеснил Эмму своим плечом, встав между ней и Джонсом.
– От тебя, Нолан? – усмехнулся Джонс. – Не-а.
Он засунул правую руку в карман джинсов и слегка расставил ноги, щурясь, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места. Дэвид напрягся.