Эмма думала, что лучше бы Голд оказался действительно оказался темным магом. Или вампиром. По крайней мере, этим можно было бы объяснить его жестокость. Но он не был вампиром. Он вполне разумно планировал чужие смерти. И это было самое страшное. Он отчетливо понимал, что делает. И делал это, потому что мог. Потому что хотел. Складывалось впечатление, что безумия-то, на самом деле, в нем было не так уж много – скорее, он тщательно культивировал его в себе. Маскировался.
– Вы заблуждаетесь, – устало сказала Эмма. – Белль Френч больна. И поэтому она была в больнице. Спросите доктора Вэйла или…
– Заблуждаетесь вы, шериф! – прикрикнул Голд, топнув ногой, и Эмма вздрогнула. – Регина запудрила вам мозги, а вы и рады ее слушать! Что, – он резко склонился к Эмме, обдав ее дыханием, и зашипел, будто заправская змея, – она обвиняла меня? Говорила, что это я во всем виноват? Но молчала про мою Белль, молчала про дочь Джефферсона? Молчала про ваших родителей, которые из-за нее были вынуждены отправить вас сюда?
Он брызгал слюной, и Эмма морщилась, не в силах увернуться. Нет, все же он ненормальный! Как можно верить сказкам Генри?!
Голд внезапно успокоился. Выпрямился, поправляя выбившуюся жилетку. И сказал размеренно, улыбаясь:
– Но теперь вы должны вернуть мне мою магию.
Он казался непоследовательным, и Эмма только путалась в его словах, не понимая, чего же он в действительности хочет от нее. Еще ее пугало это «Верните мне магию!» Как она сделает то, что невозможно сделать? А ведь он ждет этого. И придется как-то выкручиваться…
– Почему вы не вернули ее себе раньше? – Эмма попыталась хоть немного сбить Голда с толка, надеясь, что, может быть, это заставит его разум проясниться. Но Голд выглядел абсолютно уверенным в себе.
– Я знал, что вернув магию себе, верну ее и Регине. А этого не должно было произойти. Поэтому я целый год пытался вылечить Белль обычными средствами. К сожалению, это не сработало. Тогда я решил, что будет разумным убрать из города вас, а следом увезти Белль, чтобы она попросту забыла весь этот кошмар. Создать новую ее. Рассказать ей только хорошее. Но вот беда: моя-то память должна была остаться при мне. Я пытался придумать что-нибудь, чтобы обойти этот пункт, потому что все еще оставалась Регина, однако вы видите, что мои попытки ни к чему не привели.
Он развел руками и тихо засмеялся. В свете лампы его лицо стало по-настоящему безумным, Эмма даже прикрыла глаза, чтобы не видеть. Она не хотела верить, что встретит здесь свою смерть. Она хотела наверх, к живым. Она хотела к Регине.
Что же получалось?
Голд замолчал, и Эмма улучила момент, чтобы разложить по полочкам все услышанное. Разумеется, она не верила в бредни про магию, но картина все равно вырисовывалась вполне понятная.
Все началось с того, что Голд искал эту свою Белль. Зачем и почему – другой вопрос, он не столь интересен. Интересно то, что каким-то образом Голд посчитал Регину виновной в том, что Белль оказалась в психбольнице. Может быть, именно Регина отдала указ отправить девушку на лечение или еще что. Результат вполне определенный: свихнувшийся Голд посчитал Регину виновной во всех грехах. И принялся мстить. Кэтрин очень удачно подвернулась под руку. Как и Сидни Гласс, как и Руби Лукас, которую Голд опаивал наркотиками и заставлял делать то, что ему было нужно. Пока что было непонятно, зачем ему было делать то же самое с монахинями, но, возможно, он просто таким образом попутно заработал деньги.
Эмма покосилась на Голда, убедилась, что он все еще погружен в свои размышления, и принялась раскладывать все дальше.
Желание Голда отомстить Регине привело к еще большим смертям. Джефферсон и Август Бут. Кстати, а ведь Август что-то знал!
– Август Бут все знал, – медленно проговорила Эмма. У нее затекли ноги, и она попыталась выпрямить их, что удалось, но с трудом. Голд с интересом наблюдал за ее действиями, а потом усмехнулся.
– Бут знал, тут вы правы. Но ведь вы не захотели его слушать. Так что мне пришлось разделаться с ним. Не своими руками, разумеется.
В тот самый момент Эмма вспомнила про Лили. Сердце снова подскочило к горлу в безумном ударе.
– Киллиан Джонс, – очень четко выговорила она, заглядывая Голду в глаза. – Лили Пейдж. Робин Гуд. Эти люди работали – и работают – на вас, не так ли?
Она не сомневалась в ответе, тем более, Лили написала ей письмо, в котором уже все было рассказано. Но письмо – одно дело. Совершенно другое – услышать все от Голда.
Он усмехнулся, качая головой. Подошел ближе, навис над Эммой, пугая ее своей близостью.
– Все сложилось как нельзя лучше, вы не находите? В этом мире Крюк не помнил меня – но так сложилось, что он оказался мне должен. А когда не смог отдать – я подключил вашу подружку из ФБР.
– Она в самом деле из ФБР? – грустно улыбнулась Эмма. Какая забавность…
И… Крюк? Ему подходит.
– В самом деле. И она тоже была мне должна: за то, что в этом мире ее жизнь сложилась удачнее, чем должна была. Ее знакомство с вами мною предусмотрено не было, но все вышло еще лучше, чем я планировал.
Голд выглядел очень довольным собой. Эмма же от откровения к откровению становилась все унылее. Получалось, что вся ее жизнь за последние два года была спланирована – и кем! Ненормальным Голдом, из-за которого ее возненавидел весь город!
– Как вы заставили ее полюбить меня? – глухо спросила Эмма, когда заново осознала этот момент. Тяжесть и обида сдавили грудь.
Голд замахал руками.
– Ох, нет-нет, шериф, не вешайте на меня этот груз! Я всего лишь велел ей очаровать вас, а вот уж влюбленность – это ее инициатива. Лили должна была убедить вас уехать и забрать Генри, конечно же. Но любовь…
Он поморщился: кажется, ему не нравилось вспоминать о своих неудачах. Эмма же почувствовала, как от сердца отлегло. Ей хотелось верить Голду в этом вопросе. Любовь Лили к ней слегка смягчала тот факт, что Эмма спала с убийцей. Было бы весьма грустно осознавать, что даже здесь Эмма потерпела неудачу.
– Я не заставлял ее спать с вами, Эмма, если вы это имеете в виду. На самом деле это весьма омерзительно, но получилось так, как получилось. Лили провалила задание. Пришлось подключать к делу мистера Гуда.
Голд не говорил ничего нового, кроме того, про Робина Эмма слушать не хотела, так что торопливо прервала его:
– Лили стреляла в меня потому, что вы ей приказали?
– Что? – Голд искренне удивился. – Я не хотел, чтобы вы умирали. Кроме того, к тому времени, мне уже нужно было, чтобы вы остались в городе, так что все эти выстрелы – это вновь инициатива нашей прекрасной Лили. Что ж, все вышло довольно удачно: я находился рядом с вами, так что подозрение на меня не пало. С вашей смертью я лишился бы возможности вернуть мою милую Белль – нет-нет, вы должны остаться в живых, – Голд усмехнулся. – По крайней мере, пока.
Все это Эмму не слишком радовало. Она поморщилась.
– А Робин, значит, должен был отвлечь Регину от меня?
– Не совсем, – протянул Голд. – Он должен был влюбить ее в себя, а затем бросить. Еще немного страданий для нашего славного мэра. К сожалению, на сцене вновь появились вы.
– Вы мне прислали видеозапись, – пробормотала Эмма, вспоминая тот день, когда позвонила Регине после годового молчания.
– Я? – снова удивился Голд. – Я ничего вам не присылал.
– Но… – начала было Эмма и тут же прикусила язык. Сейчас все эти записи были неважны. Важно было выбраться отсюда, чтобы вместе со Спенсером организовать арест Голда.
– Хорошо, – согласилась она. – Зачем вы взорвали машину Регины?
Голд засмеялся, приглаживая рукой волосы.
– Вы приписываете мне слишком много. Машина дело рук Лили. Это она ревновала вас к Регине, а не я.
– Вы врете, – безапелляционно заявила Эмма. – В письме, которое Лили мне оставила, не было ни слова про машину!
Голд вновь засмеялся.
– Даже так? Целое письмо? – взгляд его стал недобрым. – Можете мне не верить, мисс Свон, ведь я обманывал вас все это время. Но спросите себя – разве мисс Лили не делала то же самое?